Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители

• Фото автора. 2 октября 2008 г.

У впаденья одной реки в другую на карте часто увидишь город или хотя бы небольшое селенье. Когда-то дорог не было – «ходили» водою. А узкие длинные междуречья часто рождают особую среду для жизни, иногда даже цивилизацию – вспомним Месопотамию между Евфратом и Тигром.

Особый мир жизни за тысячи лет сложился меж Волгой и левым ее рукавом Ахтубой. Строго говоря, Ахтуба – часть Волги, но есть у нее «автономия» – вытекая из Волги, река самостоятельно впадает в Каспий и кое-чем отличается от материнского русла. А пространство между рек где широкое – более тридцати километров, где узкое – шесть километров. На карте все междуречье в голубых «оспинах» – кружочки и червячки водоемов. Названья их разные: ерики (некрупные речки), озера, бочаги, баклуши, лиманы, рукава, прорвы, старицы, ямы. Глубина разная. В одних дна не достать, другие промерзают до дна или случается в них замор рыбы. Опережая эту беду, осенью рыбу выгребают бредешками, а зимою из-подо льда – сачками.

Снасть для мелкой воды.

Местами дорога идет по воде.

Я не в первый раз в этих местах, но хотелось не коротким набегом на все поглядеть. И вот с саранским другом Анатолием Яковлевичем Митронькиным, снарядившим «козла» лебедкой, множеством приспособлений для бездорожья и даже окрашенного в камуфляж, мы отважно выбираемся в междуречье с местным названием Займище.

Развернув карту, сразу поняли: без проводника заплутаем в первый же день, и попросили помощи у главы лесного ведомства в Волгограде Валерия Васильевича Юрченко. Он сразу сказал: «Поможем!» (Публичное спасибо Валерию Васильевичу. Проводником приставил он к нам лесничего Сергея Спицына – надежного полевика, знатока Займища, да еще и со своим вездеходом.)

По междуречью вниз к астраханским землям прямую дорогу проложить невозможно – все время надо объезжать водоемы. Кое-где переезжали мосты или ехали прямо по неглубокой воде. Скажем сразу: благодаря Сергею нигде ни разу мы не застряли. Но где-то, кажется, на четвертый день уперлись в реку шириною с Оку, текущую из Волги в Ахтубу поперек Займища. Это заставило выбираться из поймы в жесткую сухую полупустыню, увидев которую междуречье воспринимаешь оазисом, сверкающим зеленью и блестками синей воды. Обрамляя его на западной стороне, Волга течет рекой величавой, Ахтуба на восточной окраине поймы манит уютом – теченье небыстрое, берега опушены ветлами, тополями, травой и местами непролазным кустарником.

Вековая ритмичность разливов и высыхание Займища летом сейчас нарушается непредсказуемыми спусками воды у плотины Волгоградской электростанции – воды то много, то критически мало. Это сильно вредит нерестилищам рыб и осложняет все налаженное веками хозяйство поймы.

От города Волжского до дельты Волги у Каспия Займище тянется на четыреста с лишком километров. Пейзаж по мере продвиженья на юг меняется. Сначала дороги петляют в разреженном, а местами и непролазном лесу среди ив, тополей и ясеней, тяготеющих к водам, а на гривах – между дубами. Они не теснятся, кроны округлены, стволы необхватные, среди них попадаются дерева-ветераны возрастом лет за триста. К одному из них в поселенье Дубовка (за чертой Займища) мы съездили специально. Этому памятнику природы, считают, больше четырехсот лет.

Дубы, где цепью, где островками, тянутся по гривам Займища к югу. На некоторых с сухими вершинами видишь тяжелые шапки гнезд орланов – птиц, не покидающих Займище и зимой. Но постепенно дубравы редеют, уступая место фантастической толщины тополям и таким же могучим ивам.

Воды Волги и Ахтубы объединяются не только во время весенних разливов. Подземные их горизонты общие. В половодье они, фильтруясь, опускаются вниз, а летом выходят из-под земли на поверхность, образуя в Займище водные кружева. Когда едешь по пойме, иногда трудно сказать, чего больше – воды или суши.

Уже на астраханской земле от лесов на севере Займища остаются лишь островки или даже отдельные дерева (один процент с небольшим территории). Это почти всегда ивы и тополя.

И шуршат в этих краях на ветру, скрывая все живое, тростники, камыши, жесткие травы и рано желтеющие стебли чакана (в других местах его называют рогозом).