Марк Хансен - Куриный бульон для души - 101 история о животных (сборник)

Их любовь друг к другу чиста и проста; она не признает границ физических размеров и биологических видов. Оба животных сумели успешно пережить трудное начало своей жизни. Более того, похоже, каждый из них счастлив, что нашел друга.

Те из нас, кто изучает обезьян, знают, что гориллы – высокоинтеллектуальные животные и они общаются друг с другом языком жестов. Я всегда мечтала научиться общаться с гориллами. Прослышав о проекте, в рамках которого другие ученые пытались научить шимпанзе американскому языку знаков ( ASL ), я была заинтригована и взволнована. Мне казалось, что ASL может быть идеальным способом общения с гориллами, поскольку в нем жесты рук используются для передачи целых слов и идей. Будучи студенткой магистратуры Стэнфордского университета, я решила попробовать провести такой же эксперимент с гориллой. Все, что мне оставалось сделать, – это найти подходящее животное.

Четвертого июля 1971 года в зоопарке Сан-Франциско родилась горилла. Ей дали имя Ханаби-Ко, что в переводе с японского означает «дитя фейерверка», но все называли ее Коко. Ей было три месяца, когда я впервые увидела ее, маленькую гориллу, цеплявшуюся за спину матери.

Вскоре после этого колонию горилл охватила эпидемия. Коко едва не умерла, но ее выходили и вылечили врачи и смотрители зоопарка. Ее мать не могла о ней заботиться, и хотя Коко полностью выздоровела, она была недостаточно взрослой, чтобы жить среди других горилл. И приступить к работе с ней показалось мне идеальным решением.

Я начала ежедневно навещать Коко в зоопарке. На первых порах я явно не понравилась маленькой горилле. Она игнорировала меня или кусалась, когда я пыталась взять ее на руки. Потом, поскольку я упорно приходила к ней каждый день, Коко постепенно начала доверять мне.

Первыми словами, которым я пыталась обучить Коко на языке знаков, были «пить», «еда» и «еще». Я попросила служителей зоопарка, которые помогали в обезьяннике для молодняка, показывать руками знак «еда» всякий раз, как они давали Коко какую-нибудь пищу. Я показывала слово «пить» каждый раз, давая Коко ее бутылочку, и заодно складывала пальчики ее маленькой руки в такой же знак.

Однажды утром, примерно через месяц после, того как началась работа с Коко, я нареза́ла для нее дольками фрукты, а Коко наблюдала за мной.

«Еда», – показала она.

Я слишком удивилась, чтобы отреагировать.

«Еда», – четко показала она снова.

Мне хотелось прыгать от радости. Коко чувствовала, что я ею довольна. Взволнованная, она схватила ведро, нахлобучила его на голову и как безумная заметалась по игровой комнате.

К двум годам знаки Коко уже перестали быть простыми односложными просьбами. Она быстро усваивала знаки и нанизывала их в цепочки по нескольку сразу.

«Там рот, рот – ты, там», – показывала Коко, когда хотела, чтобы я дохнула на окно «детского» обезьянника, чтобы можно было порисовать на нем пальцами. Или «налей это скорей пить скорей», когда ее мучила жажда.

На следующий год Коко переселилась в специально переоборудованный трейлер в кампусе Стэнфордского университета, где я стала проводить с ней больше времени, а она могла сосредоточиться на своих языковых уроках и меньше отвлекаться.

Когда Коко исполнилось три года, мы закатили для нее большую вечеринку. Она аккуратно съела почти весь свой именинный торт ложечкой. Но когда пришло время для последнего кусочка, маленькая горилла не смогла устоять перед искушением. Она схватила торт рукой и запихала целиком в рот.

«Еще есть», – показала она.

К пяти годам Коко знала более двухсот слов на ASL . Я отмечала каждый знак, который она использовала, и даже записывала ее действия на видеокамеру, чтобы потом изучать, как она пользуется жестами. Чем больше знаков Коко узнавала, тем ярче раскрывалась ее личность. Она спорила со мной, демонстрировала весьма определенное чувство юмора и выражала сложившиеся точки зрения. Она использовала язык жестов, даже когда хотела соврать.

Однажды я застукала ее, когда она тыкала в окошко своего трейлера палочкой для еды.

«Что ты делаешь?» – показала я ей знаками.

Коко тут же сунула палочку в рот наподобие сигареты. «Рот дым», – ответила она.

В другой раз я поймала ее, когда она жевала карандаш, вместо того чтобы рисовать.

«Ты ведь не ешь это, правда?» – спросила я ее.