Марк Хансен - Куриный бульон для души - 101 история о животных (сборник)

Я уложила тельце Мышутки в траву и вернулась в дом. Меня охватила печаль – не за Мышутку, а за себя. Размер друга никак не связан с пустотой, которую оставляет в душе его потеря. Я знала, что буду скучать по своей самой маленькой подружке.

– Еще одну коробку с котятами перебросили через изгородь, Дейв, – такими словами приветствовал меня один из наших волонтеров летним утром. Я мысленно застонал. Мне как основателю реабилитационного центра «Образы дикой природы» ( Wildlife Images Rehabilitation Center ) более чем хватало и диких животных, находившихся на нашем попечении. Но почему-то местные жители, у которых не хватало духу топить нежеланных котят в пруду, часто перебрасывали их через наш забор. Они знали, что мы попытаемся отловить их, кастрировать или стерилизовать и найти им дом через нашу сеть, состоявшую примерно из сотни волонтеров.

Улов того дня принес нам четырех котят. Мы сумели поймать троих из них, но один маленький негодяй ухитрился сбежать. На территории парка, без малого десять гектаров, мы мало что могли сделать после того, как котенок исчез, и, кроме того, многие другие животные требовали нашего внимания. Вскоре я уже напрочь забыл о потерянном котенке, погрузившись в ежедневные рутинные дела.

Неделю или около того спустя я общался с одним из своих любимых «гостей» – огромным медведем-гризли по кличке Гриз.

Этот медведь прибыл к нам осиротевшим медвежонком шесть лет назад, после того как попал под поезд в Монтане. Его спас индеец из племени черноногих. Медвежонок пролежал без сознания шестеро суток в палате интенсивной терапии одной монтанской больницы и в конечном счете получил неврологические повреждения и ослеп на правый глаз. Когда мишка поправился, стало ясно, что он слишком привык к людям и травмирован психически, чтобы возвращаться к дикой жизни, так что он поселился у нас и стал постоянным обитателем центра.

Вообще-то гризли – не слишком общительные звери. За исключением брачных периодов и времени воспитания детенышей они классические одиночки. Но этот гризли любил людей. Я с удовольствием проводил время с Гризом, регулярно балуя его особым вниманием. Но даже с ним требовалась осторожность, поскольку медведь весом более двухсот пятидесяти килограммов мог непреднамеренно причинить человеку серьезный вред.

В тот июльский день я, как обычно, подошел к клетке проведать его. Ему только что подали обычную для медведей трапезу – смесь овощей, фруктов, собачьего корма, рыбы и курицы. Гриз как раз укладывался на пол с ведром между передними лапами, когда я заметил маленькое оранжевое пятнышко, появившееся из зарослей ежевики внутри медвежьего вольера.

Это был тот самый пропавший котенок. Малыш, которому было теперь, наверное, недель шесть, весил самое большее граммов триста. В иных обстоятельствах я бы подумал, что бедняжка вот-вот умрет с голоду. Но этот котенок явно пошел по кривой дорожке и мог прожить еще меньше.

Что делать? Я боялся, что, если вбегу в вольер и попытаюсь спасти котенка, он запаникует и бросится прямиком к Гризу. Так что я остался на месте и наблюдал, молясь, чтобы он не подошел слишком близко к огромному медведю.

Но именно это он и сделал. Крохотный котенок приблизился к медведю-гиганту и принялся мурлыкать и мяукать. Я зажмурился. Для любого нормального медведя этот безрассудный смельчак стал бы законным десертом.

Гриз поглядел на него. Я сжался, видя, как он поднимает переднюю лапу и тянет ее к котенку, и приготовился стать свидетелем смертельного удара.

Но Гриз сунул лапу в свою кормушку, выудил из ведра кусок курицы и кинул его голодному котенку.

Малыш набросился на подачку и торопливо потащил ее в кусты, чтобы съесть там.

Я испустил вздох облегчения. Однако экий везунчик этот кот! Он приблизился к единственному медведю из всех шестнадцати находившихся у нас, который стерпел его присутствие, – и единственному, наверное, на миллион, который был готов поделиться своим обедом.

Пару недель спустя я снова увидел, как котенок кормится у Гриза. На этот раз он с мурлыканьем терся о медведя, и Гриз потянулся к нему и подхватил за шкирку. После этого расцвела их необычная дружба. Мы назвали котенка Котом.

Теперь Кот постоянно кормится вместе с Гризом. Он трется о медведя, хлопает его лапкой по носу, устраивает на него игривые засады, даже спит с ним. И хотя Гриз – мягкосердечный медведь, медвежья мягкость бывает не такой уж и мягкой. Однажды Гриз случайно наступил на Кота. Похоже было, что медведь пришел в ужас, когда осознал, что́ натворил. А иногда, пытаясь ухватить Кота за шкирку, Гриз промахивается и хватает его за всю голову целиком. Но Кот, похоже, не имеет ничего против.