Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

Приехав в очередной раз, мы с удивлением узнали, что зал занят до обеда и наша очередь вторая. Делать нечего, надо ждать. Между тем наступило время того самого обеда, и мы с доктором Середой спустились на первый этаж в заветное полукафе, полубуфет, чтобы съесть пельменей и выпить по чашке чая. Кафе это достойно отдельного повествования, как знаменитая пельменная, находившаяся когда-то на углу улиц Черняховского и Усиевича и воспетая в литературе братьями Вайнерами и не только ими. Народа в кафе было немного, и мы встали в очередь. Тогда еще можно было наблюдать картину, как доктор Середа стоит со всеми в очереди в буфете. Как близок он был к народу! Теперь даже я вижу его чаще на картинках, чем в жизни.

Головы были заняты кучей организационных вопросов. Мы тихо разговаривали, я между делом невольно наблюдал за работой двух служительниц общепита, которые суетились за стойкой. Одна из них была этакой опытной прожженной барыгой. Чувствовалась профессиональная хватка, наработанная в золотые годы развитого социализма. Она обслуживала наши сборища начиная с первого и уже мысленно подсчитывала навар. Вторая же явно только начинала свою нелегкую карьеру, поэтому краснела всякий раз, когда подсовывала на весы грузик, чтобы взвесить в свою пользу.

Вдруг молодая повернулась к опытной:

– У нас там сегодня «Гербалайф» заседает, а завтра что?

– Завтра у нас ветеринары, – мечтательно ответила опытная.

– А это кто?

– О, это хуже якутов.

Вот я до сих пор не знаю, чем же провинились перед ней мужественные жители полюса холода!

А к чему я все это вспомнил?

Внизу под самолетом проплывал Ньюфаундленд. Канада с ее огромными Северными территориями, населенными родственниками якутов. Еще немного – и Монреаль!

За долгие годы работы с животными мне приходилось выслушивать разные истории. Кто-то хотел поделиться новостями, кто-то – рассказать, как чувствует себя кошка соседки с пятого этажа. Какие-то истории пролетают мимо ушей, а какие-то запоминаются. В 1977 году я был абсолютно покорен гигантской собакой, которая появилась у моих соседей. Надо сказать, что собаки до этого никогда не вызывали у меня никакого восторга, и я, в отличие от других детей, не надоедал родителям просьбой завести собачку. Наверное, поэтому величественный сенбернар по кличке Брэм так привлек мое внимание. Он быстро завоевал мое сердце, я даже стал предпринимать попытки вставать пораньше и, дав поспать соседям, идти гулять с ним в Тимирязевский парк. Жизнь изменилась резко. Я попал в фантастическое общество собачников. Тут были все равны, как в бане. Местный любитель выпить дядя Коля со своим Мухтаром, порода и происхождение которого были такой же загадкой, как и происхождение самого дяди Коли, был таким же уважаемым человеком, как профессор МГИМО Андрей Николаевич Каменский, который для нас был просто Андрюхой.

Собаки в столь «высоком» обществе жили своей жизнью. Кобели дрались, просто потому что это были кобели и им полагается драться. Никто на это даже не обращал внимания. Суки текли, и на время течки владельцы уводили их от греха подальше в специально оговоренное всеми место, чтобы не провоцировать кобелей.

Никто не лез в жизнь собак, пытаясь их очеловечивать и заставлять ходить в тридцатиградусные морозы в валенках и меховых тужурках.

Среди собак были сильные и слабые, были лидеры и подчиненные, хитрые и простоватые. Собачья жизнь на улице была собачьей жизнью.

Вечерние прогулки подчас растягивались на пару часов, по причине всегда хорошей, даже под проливным дождем, погоды и интересных разговоров. Меня это так увлекло, что я решил тоже стать владельцем собаки, причем обязательно сенбернара. Тогда представители этой породы были редкостью, но по неведомому мне стечению обстоятельств совсем скоро появился помет, в котором я выбрал себе щенка.

Моя полная некомпетентность в воспитании и выращивании собаки с лихвой компенсировалась наличием таких знаний у моих соседей, советами заводчика, а также владельцев отца моего Фильки – Астона де Монтубера. Так появились новые знакомые.