Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

Да, я люблю охоту. Не нынешнее убийство с прицелами ночного видения, или расстрелом животных в вольерах, а настоящую охоту, где у зверя есть такой же шанс уйти, как у тебя выстрелить. Я люблю настоящую охоту настоящих мужчин. Я люблю ее не за возможность убить, а за возможность побыть в хорошей компании друзей на природе. Посмотреть, послушать, как и чем живет природа, целый день бродить с ружьем, или стоять на номерах в загоне, слушать песню гончей в осеннем лесу, или часами неподвижно сидеть на лабазе [11] Здесь: охотничий помост на дереве. и ждать медведя.

На охоту первый раз меня повезли, когда мне было четыре года. Мой дедушка был начальником кафедры тыла Академии Генерального штаба, папа – тоже военный, только занимался наукой. Оба – заядлые охотники, так что с детства понятие «поехать на охоту» было для меня даже более привычным, чем «пойти за мороженым». Мне повезло, меня привозили в команды, где ниже генерал-майора звания просто не было. И эти лихие офицеры, чего только ни прошедшие в жизни, видевшие столько человеческой крови, сколько «любители животных» не видели воды, учили меня любить красоту охоты и природы. В семь лет я уже сидел с ружьем в лодке с егерем, охотясь на утку в Скнятино, где тогда еще оставалась охотничья база Генерального штаба.

Уже став взрослым, практически каждую неделю в сезон я ездил на охоту и, как правило, команды охотников состояли раньше из людей, которые носили погоны, или из врачей. По крайней мере мне такие попадались. Вот и наша команда состояла, да и состоит, в основном из врачей и пары примкнувших. Также всегда было одно вакантное место для приглашенного «нужника». До сих пор нашим признанным лидером является мой друг Александр Павлович Жученко – доктор медицинских наук, в прошлом заведующий отделением онкопроктологии ГНЦК МЗ РФ. Больные становились в очередь, чтобы их оперировал лично доктор Жученко – руки у него были золотые. Сейчас Палыч уже на пенсии, но это не мешает ему пару-тройку раз за охотничий сезон пройтись с ружьем десяток километров.

Вот и тем августом 1993 года мы втроем, Палыч, я и примкнувший к нам «нужник» – работник АЗС Сашка Шутов (в стране наблюдался большой дефицит бензина, и важнее работника АЗС были только президент и премьер), – поехали на охоту на медведя. Путь нам предстоял неблизкий – в такой край географии под названием Павино. Место это находится в Костромской области, на границе с Вологодской и Кировской. Одним словом, настоящий медвежий угол. До Костромы триста километров и от нее еще четыреста пятьдесят! Итого 750 км по дорогам того времени на «копейке».

Проезжая через Кострому, мы получили от тогдашнего председателя областного охотобщества Николая Васильевича Верясова указания, куда ехать, кого искать и к кому обратиться, и заверения, что нас ждут с нетерпением и встретят как родных.

Павино хоть нас и встретило, но радость не выказало. Местный охотовед, выхлоп от которого был такой, что медведи побежали заранее впадать в спячку, с трудом сообщил нам, что Верясов звонил, но жить негде, а егерь уехал на свадьбу и будет дня через три-четыре. Ну, классика – до царя далеко, до Бога высоко.

Все-таки выяснив, что в этом забытом богом крае есть гостиница, мы покрутили баранку туда. Гостиница была никак не меньше четырех звезд по местным меркам, потому что «удобства» находились на этаже, а не на улице, а номер у нас был шестиместный, но мы договорились, что платим за все и живем втроем. В праздничном наборе к номеру полагалось серое постельное белье. Вот только завтрак не входил в стоимость.

С горячим питанием вообще была напряженка. Существовавшая когда-то столовая закрылась еще при советской власти по причине отсутствия продуктов, а так как продукты с тех пор так и не завезли, то столовую решили не восстанавливать. Перспектива жить неделю на чае и на суповых пакетиках, которые мы взяли с собой из Москвы, а потом мучиться изжогой, нас совсем не порадовала. Но неожиданно выяснилось, что, сняв шестиместный номер на троих, мы завоевали небывалый авторитет среди сотрудниц местной сферы услуг и гостиничного бизнеса. Нас предупредили, чтобы мы всё прятали от пожарных, и принесли плитку, кастрюльку и картошку.

Наутро, мучимый похмельем и последствием клизмы, полученной по телефону от Верясова, но вряд ли совестью, в гостиницу пришел охотовед. Ему совсем не хотелось с нами возиться, но медведь – не утка, охотников одних не отправишь. Сославшись на то, что машины у него нет и ездить придется на наших «жигулях», он три дня возил нас по окраинам Павино, слюнявил палец, говорил, куда и как заходить, водил носом и указывал направление, откуда сейчас точно выйдет медведь, но мы, сидя на лабазах, кроме посмеивавшихся над нами местных грибников, так никого и не видели. При этом он не отказывался от ста грамм, которые мы ему предлагали.