Жозеф Рони-старший - Обезьяны

Беппо остановился на ветке огромной сикоморы и начал смотреть на поляну, как будто сознавая, что перед ним находится предмет, достойный внимательного изучения.

Тихий вечерний ветер приносил с собой интересные животные запахи, с которыми он был отчасти знаком. Это были успокоительные, приятные, домашние запахи, и Беппо почему-то знал, что они исходили от животных, собравшихся на ночь в строениях, темневших среди поляны. Каким-то чудесным образом Беппо понимал, что это — жилье человека, но это ничуть не испугало его, как пугало всегда других зверей, которые останавливались на опушке и со страхом смотрели на поляну.

Беппо некоторое время внимательно смотрел на постройки, но для подробного изучения его позиция на верхушке сикоморы была неудобна, и он слез на землю. Неловко ступая по колючей траве недавно скошенного луга, он направился прямо к ферме.

Добравшись до хлева, он остановился, чтобы понюхать, прислушаться и осмотреться. Из хлева доносился слабый топот сонных лошадей и глубокое, шумное дыхание коров. Беппо задумался над тем, как они туда попали, и начал искать вход. Дойдя до угла длинной постройки, он остановился. Здесь его глазам представилось такое удивительное зрелище, что он взвизгнул и поспешил взобраться на первый попавшийся высокий предмет.

С безопасной верхушки его Беппо, немного успокоенный, стал внимательно рассматривать существо, самое странное из всех, которые он видел с тех пор как покинул свою родину. Некоторое время он думал, что это тоже обезьяна, потому что существо это стояло на задних ногах, видимо, без всякого труда и пользовалось своими короткими и похожими на руки передними лапами так же легко, как Беппо. У него была очень плутоватая мордочка, похожая на человеческое лицо, с большими глазами, которые смотрели на Беппо с любопытством и лукавством. Беппо сейчас же заметил, что незнакомое создание было привязано цепью к небольшому домику, похожему на конуру. Это пробудило в его сердце горячее сочувствие к пленнику. Он слез со своего безопасного места и начал медленно и осторожно подходить к нему. На благоразумном расстоянии он остановился, расставил локти, сел, опершись на землю руками, готовый каждую минуту бежать.

Что касается бедного пленника, то он сидел по-медвежьи и тоже пристально смотрел на Беппо. Никогда за свою короткую жизнь он не видел такого смешного создания. Правда, его знание жизни было невелико, потому что, с тех пор как Зеб Стронг убил его родителей и вытащил его с братьями из дупла большого дерева, его жизненный опыт был ограничен длиной его цепи.

На ферме не было ничего, что хотя бы мало-мальски напоминало обезьяну, пожалуй, кроме двух белоголовых ребятишек, возившихся иногда около сарая. Но между ними и обезьяной была громадная разница, имевшая для енота большое значение: Беппо не обладал страшным человеческим запахом, который всегда пугал бедного пленника. Он не видел в Беппо ничего опасного, а потому, обладая таким же сильным любопытством, как и тот, пожирал его глазами.

Когда он подвинулся, его цепь звякнула. Беппо подошел к нему и, не встречая сопротивления, взял за цепь и сильно тряхнул ее, как он часто делал со своей. Это ничуть не рассердило енота. Для него цепь была мучителем, заслуживающим именно такого обращения. Но Беппо не бросил цепь. Он сидел и внимательно смотрел на нее, как будто что-то обдумывал. Потом рука его точно бессознательно потянулась к ошейнику, который остался на нем, а потом к ошейнику енота. И хотя зверек сердито оскалил при этом свои желтые зубки, Беппо до тех пор шарил в его густой шерсти, пока не нашел крючка. Повозившись с ним некоторое время, он ухватил его так, как, по его мнению, нужно было, и начал так трясти цепь, что встревоженный енот подпрыгивал над землей. И штука удалась: опять крючок отцепился. Енот, почувствовавший себя на свободе в первый раз после целого года плена, не сразу даже понял и оценил свое новое положение. Он посмотрел на ненавистную цепь, которая лежала на траве, куда Беппо бросил ее, и сделал несколько шагов, — цепь не поволоклась за ним, как обыкновенно. Он отошел до того места, дальше которого цепь никогда не пускала его, — она не натянулась, а попрежнему лежала на земле. Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Потом попробовал сделать еще несколько осторожных шагов, — цепь не держала его, как это случалось в первые дни его плена, когда он еще пытался вырваться на волю. Тогда он понял наконец и опрометью бросился в лес.