Борис Шпажников - Удивительное похищение

На косогоре, в реденьком разнолесье, куда привела меня тропинка, я заметил осину с дуплом. Гляжу - туда нырнул бурундук. И сразу же его остренькая мордочка появилась в отверстии, замерла, наблюдая за мной.

Бурундук - таёжный зверёк, похожий на белку, но гораздо меньше её, Шерсть у него темно-рыжеватая, с серебристым отливом. Вдоль спинки пять темных полосок. Его ещё называют земляной белкой, потому что он живет под корнями деревьев. Там у него хранятся запасы пищи. Он умеет ловко перепрыгивать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Бурундук пуглив, но более резв и любознателен, чем белка.

Мне захотелось поймать зверька живьём. Привязав лошадь к дереву, я крепко заткнул дупло носовым платком. Затем я достал из кармана перочинный ножик и прорезал отверстие в коре примерно с таким расчётом, чтобы попасть на дно дупла. Древесина, тронутая гнилью, быстро поддавалась ножу. Я снял фуражку и ею прикрыл вырезанное отверстие. Затем вынул платок из верхнего лаза и стал прутиком ворошить в дупле. И вот я почувствовал, что в фуражке бьётся зверёк.

Дома я выпустил пленника. Напуганный, он долго сидел на полу. Потом, присмотревшись, мелкими шажками побежал к окну и, прыгнув на подоконник, приподнялся на задние лапки, стал обнюхивать стекло, за которым уже сгустилась синева вечера. Зверёк искал путь в свободе.

Скрипнула дверь, бурундук замер. Вошёл Саша, сын нашего соседа. Он всегда заходил ко мне, когда я был дома. Мне нравился этот мальчик, юный натуралист. Он всегда весёлый, неунывающий.

Вот и сейчас на его скуластом лице с раскосыми монгольскими глазами появилась улыбка.

- Опять мне сегодня попало… В тайге были.

Я знал о чём говорил Саша. Дед учил внука подражать голосам птиц и животных. Если мальчик при обучении фальшивил, старик злился и каждый раз клялся больше не обучать «бестолкового». Но проходило время, и он снова вёл внука в тайгу на выучку.

Бурундук прыгнул с подоконника. Саша увидал зверька.

- Ишь ты, гость у вас?.. Сейчас мы с ним по-говори-и-м…

Мальчик уселся на пол.

Бурундук поднялся на задние лапки, обнюхивая воздух, не сводя с сидящего чёрных бусинок-глаз.

Мальчик отрывисто свистнул. Зверёк сделал несколько робких шажков на этот зов. Саша начал посвистывать всё глуше, словно он удалялся.

Бурундук смелел. Вытянувшись и почти касаясь животом пола, подполз к мальчику. С любопытством обнюхал неподвижно сидящую фигуру, потом положил передние лапки на Сашины ботинки, забрался на них и замер. Саша перестал свистеть. Бурундук спрыгнул на пол. Снова спокойный свист. Зверёк в два прыжка очутился у Саши на плече. Заглянув мальчику в лицо, он по-своему свистнул, отвечая Саше.

- Вы знаете, почему их бурундуками зовут? - повернулся ко мне Саша.

Я отрицательно покачал головой.

Мальчик стал рассказывать:

- Идешь в тайге, кругом деревья, неба не видать. А как услышишь, земляная белка начинает покрикивать: «бурун… бурун…» - обязательно будет дождь. Словно барометр бурундук-то…

Первую ночь бурундук спал на моём старом брезентовом плаще, свернутом и положенном в углу.

Утром снова зашёл Саша. На этот раз он держал в руках березовую трояшку, между рогульками которой было укреплено дроздовое гнёздышко.

А вы только посмотрите, как он будет дом себе строить.

Поставив трояшку на окно, мы стали ждать. Бурундук забрался на подоконник, а потом по трояшке - в гнездо.

- Теперь он начнет трудиться, - сказал мальчик.- Словно в лесу… Бурундуков охотники теперь не стреляют. Мех красивый, а не прочный. Много других зверей. Вон у нас в Березняках какая звероферма!.. Одних чернобурок сотен пять будет, а песцовых и собольих клеток и не сосчитать…

Саша с увлечением рассказывал о колхозной звероферме.

А тем временем бурундук делал себе «дом» из дроздового гнезда.

- Вот и готово! - сказал Саша. - Теперь живи и не тужи… Ловко это он умеет.

Через несколько дней бурундук совершенно освоился. Он редко сидел в гнезде, больше всего бегал по комнате. Всё ему нужно было рассмотреть, узнать, погрызть. Если ему попадалось что-нибудь из съедобного, он тащил это в гнездо. Теперь я боялся оставлять в комнате гербарии и шкурки птиц. Бурундук превращал всё это богатство в кучи хлама. Он деловито копошился, разыскивая что-то, только ему известное. Даже грыз шкаф, куда я прятал коллекции. Когда я входил в комнату, бурундук утихал, следя за мной. Забравшись на подоконник, зверёк бегал, часто садясь, и дожидался кормёжки. Он оказался нетребовательным к пище, ел зерно с таким же аппетитом, как и жуков. Охотнее пил молоко, а не воду.