Меир Шалев - Мой дикий сад

Третий вид сражения, менее древний и более жестокий, предусматривает применение огнестрельного оружия, которое называется «пушка для кротов». Слепыш, правда, не крот, — в Израиле, как уже говорилось, нет кротов, — но и «пушка для кротов» — не настоящая пушка, а что-то вроде импровизированного пистолета. Стволом ему служит короткий отрезок металлической трубы, и у него есть боек с пружиной и предохранителем, который торчит впереди дула. Любое прикосновение к нему заводит механизм и вызывает выстрел.

Этот стреляющий механизм нельзя найти в магазинах. Поэтому идут к какому-нибудь старому мошавнику, который никогда ничего не выбрасывает, и ищут у него в сарае нужную трубу, а тем временем выслушивают от него нескончаемые воспоминания о славном прошлом и критический анализ нынешнего плачевного положения Страны в сравнении с сороковыми годами минувшего столетия. Так что, как видите, этот способ уничтожения слепышей тоже далеко не простая операция. Он сопряжен с немалым риском и требует большого самопожертвования.

Затем, если труба все-таки найдена, в ее дуло нужно положить патрон охотничьего ружья, а этот патрон нужно добыть у другого знакомого, которому тоже есть что сказать о «тогда и сейчас». И наконец, если все это удастся, вы приглашаете всех своих поклонников, советчиков и просто любопытствующих прийти, встать поодаль (для безопасности) и смотреть, как вы будете вскрывать вход в туннель и засовывать в него заряженный аппарат. Желательно сделать это, когда дуло обращено внутрь, конечно, а на боек нажимать только тогда, когда пушка закреплена в надлежащем положении. Теперь остается ждать, пока слепыш придет ко входу, чтобы закрыть туннель, толкнет при этом носом конец предохранителя и тем самым задействует спусковой механизм. В результате выстрела он, в сущности, должен покончить жизнь самоубийством, ведь речь идет о настоящем огнестрельном оружии, и это подтверждают многочисленные случаи, когда подобная авантюра заканчивалась тяжелыми ранениями. Но не у слепышей. У людей.

Тем не менее я дошел до такой жизни, что готов был применить для уничтожения своего слепыша даже самую настоящую пушку. Но мне не удалось найти и кротовую, так что, похоже, я спасся от большой беды. А тем временем я встретил знакомого зоолога, который как раз специализировался на слепышах. Я описал ему свое положение, и он дал мне еще один совет. В самый разгар зимы, сказал он, слепыши-самки готовят перед родами упомянутые выше ясли для своих будущих детенышей — этакое подземное жилье, в котором есть и спальня, и кладовая для продуктов.

«Если слепыш, живущий у тебя в саду, — самка, то ты с легкостью найдешь эти ясли, — пообещал он мне, — потому что бугор над ними втрое больше остальных бугров. И когда ты его вскроешь, ты найдешь там в кладовой рассортированные и уложенные в полном порядке клубни всех твоих гладиолусов и лютиков. Что же до самой самки, то после того, как ты вторгся в ее святая святых, она сама убежит оттуда и больше никогда не вернется».

Я стал искать бугор в три раз больше остальных — но таких не оказалось. Я стал открывать бугры вдвое больше остальных — но в них не было никаких кладовых. Я стал в ярости вскрывать все бугры подряд, и после того, как перепачкал и сменил всю одежду (потому что каждый раз, когда я копаю землю, я почему-то повреждаю поливальный шланг), уселся на камень, огляделся и стал размышлять: а что, собственно, здесь происходит? Я размышлял о себе и о том разгроме, который сам учинил в своем саду. Я думал: как же так — вот он я, человек взрослый и обычно ответственный, который должным образом ведет себя в своей профессиональной сфере, а в большинстве случаев — также в сфере социальной, общественной, и вдруг он — то есть я — сам лишает себя драгоценных рабочих часов, отказывается от чтения хорошей книги, теряет возможность хорошо провести время со своими детьми и вместо этого, как одержимый, посвящает целые дни безумному рытью в собственном саду, выкапывает в нем уродливые ямы, наносит явный вред самому себе, своему поливному оборудованию и окружающей среде — и все это из-за какого-то ничтожного и слепого существа размером в батат?! Так кто же здесь вредитель? Он или я?

Я встал. Я плюнул на свою правоту. Я поступился своим достоинством. Я проглотил свою обиду и подавил желание мести. Я вытащил уцелевшие клубни гладиолусов и лютиков из земли и перенес их в ящики и горшки на своем подоконнике. И с тех пор мы со слепышем больше не воюем. Мы находимся в состоянии перманентного конфликта, и я высеваю, вскармливаю и выращиваю свои лютики, гладиолусы и цикламены только так — надежно защищенными от зубов врага и от его голода. По этой же причине я не сажаю в своем саду лук-сеянец, который, как мне сказали, входит в число любимых продуктов слепыша. Правда, я не победил и не уничтожил врага, и он продолжает свои темные делишки под землей. Но ведь я-то наслаждаюсь тем, что находится над ней. Так что мне за дело до слепыша…