Герасим Успенский - Васька путешественник

Старые коты между собой никогда не ладят — это дело известное. При встречах они сначала стараются запугать друг друга криками. Сидят, нос к носу, и верещат на всю околицу, один другого громче и противнее. Если соперники силой равны, то такое соревнование у них может продолжаться долго. И бывает, что вот так поорут-поорут, да и разойдутся в разные стороны без драки. Но стоит одному из котов хоть чем-нибудь показать свою слабость, — чуть-чуть попятиться назад или немного сбавить голос, как другой сейчас же переходит в наступление. Вначале — пробный выпад, этак слегка, как будто невзначай, лапой по носу противника — чирк! Тот должен немедленно дать сдачи, да покрепче, иначе его дело проиграно. После такого обмена пощёчинами коты опять могут долго реветь друг на друга, не двигаясь с места. До настоящей потасовки у равносильных противников редко доходит. Другое дело — если один из них окажется слабее или трусливее, — тогда держись! Сильнейший вцепится в него передними лапами, а задними будет драть шкуру так, что только шерсть клоками полетит. Зубы тоже не остаются без работы. Сцепившиеся в драке коты барахтаются и катаются по земле единым живым клубком. В это время они уже не ревут, а бьются, в зловещей тишине, до тех пор, пока один не почувствует себя побеждённым и не вырвется из колючих объятий своего врага. У старых котов морды всегда разрисованы рубцами, а уши по краям изодраны в бахрому, а то и вовсе изуродованы — это всё следы минувших боёв.

Чем сильнее кот, тем привольнее ему живётся в своём околотке. Другие коты, не раз им трёпанные, начинают бояться его и в драку больше не ввязываются. Такой кот-чемпион ходит барином и, как говорят, в ус себе не дует. Только и забота у него — посытнее да повкуснее поесть, выспаться всласть в покойном тёплом местечке, да — вот ещё — на улице не прозевать соседскую злую собачонку, во-время успеть взобраться от неё на забор или на дерево. Остальное — трын-трава!

Но вот во дворе появляется новый силач. И откуда он взялся! Неужели это тот — рыжепёстрый? Давно ли он был недорослым, молодым котишкой, с каким и связываться-то стыдно было? А вот вырос, возмужал и… стал проявлять непочтительность. Вчера, например, не уступил дороги перед лазейкой в дровяной сарай, а сегодня посмел не отбежать от рыбных отбросов на помойке, когда к ней пожаловал кот-чемпион. Пришлось дать взбучку молодому нахалу, чтобы знал своё место! Да… что-то неладно получилось. То ли лапа у старика неловко подвернулась, то ли он чересчур сыт был перед дракой, но поединок закончился вничью. После второй потасовки у старика оказалось разорванным ухо, а левая задняя нога несколько дней была как чужая. Во время третьей драки старый кот еле вырвался из когтей рыжепёстрого и с позором убежал домой. Кончилось его чемпионство! Так может случиться в каждом дворе, где много кошек.

Наш Васька, приехав сюда, завоевал себе первенство в течение первых трёх дней. Впрочем, ему и воевать-то особенно было не с кем. На всей нашей улице не было кота, который бы мог противостоять Ваське. Куда там! Даже самые крупные из местных котов выглядели перед нашим шестимесячными котятами. Мне пришлось несколько раз наблюдать, как Васька их припугивал. Он с мрачным видом, медленно приближался к противнику и, остановившись перед самым его носом, издавал негромкий зловещий звук: «ффшииишиии!» Этого было достаточно, чтобы чужой кот сейчас же пятился назад и весь как-то сжимался. Васька же проходил мимо, не поведя ухом, ни разу не оглянувшись, как будто тут никого и не было. Только кончик его кольчатого хвоста едва заметно дёргался.

Такое безраздельное первенство, такая безмятежная стоячая жизнь могут, наверное, и коту надоесть. Да и не только надоесть, а и превратить его в ожиревшее, обленившееся существо, которое постепенно потеряет свою силу и ловкость, станет ходячим тюфяком. Вероятно, такая судьба и ожидала Ваську в степном заповеднике, если бы сюда не привезли ещё одного кота.

К нам приехал новый садовник по фамилии Квач. Его жену соседи сразу же стали звать: «тётка Квачиха». Это была женщина непомерно высокого роста, с крикливым грубым голосом и очень сердитая. Мало кто слышал от неё приветливое слово, она всегда и всем была недовольна, даже собственный муж редко умел ей угодить. Только и слышно бывало, как кричит на всю улицу тётка Квачиха — кому-то, за что-то выговаривает. И вот у такой несуразной и сварливой тётки была, оказывается, любовь, — любовь нежная и безмерная. Она любила своего кота Фунтика и, ради этой любви, возила его всюду за собой, как и мы своего Ваську.