Герасим Успенский - Васька путешественник

Разыскивать кота мы отправились вместе с Иной. Двигаясь назад вдоль пути, мы на всякий случай заглядывали под каждый вагон и прислушивались. И тут, признаюсь, я досадовал, что у меня нет, как у Васьки, привычки точно примечать место, где мы останавливались с вагоном. Я помнил, что мы стояли возле чахлого деревца, — кажется, акации. Но акаций здесь не одна; они насажены в ряд по обочине путей и все как будто бы одинаковые. Впрочем, — ладно. Нам бы только приблизительно найти нужное место, а там уж заметим кота, если он вернётся.

Моё предположение полностью подтвердилось. Ваську мы увидели ещё издали. Он занимался тем, что прыгал на дверь запломбированного вагона. Подскочит, зацепится когтями за доски, повисит немного на лапах и снова на землю спрыгнет, а потом опять повторяет свой приём и всё время отчаянно мяукает, — это мы уж услышали, когда подошли поближе. Дело ясное: кот, вернувшись к вагону, увидел, что дверь наглухо закрыта. Стало быть, нужно попроситься, чтобы впустили, — так он и дома всегда ведь поступал. Но на этот раз дверь не открывали, а кот продолжал мяукать, царапаться именно в тот вагон, который стоял на примеченном месте. Васька узнал нас не сразу, сначала посмотрел ошалело и недоверчиво. Потом радостно муркнул и стал тереться об ноги. Взяв кота на руки, мы побежали обратно, очень довольные тем, что нашли беглеца.

Второй случай был посерьёзнее. Наш вагон стоял среди целой паутины рельс. И справа, и слева часто пробегали маневровые паровозы и двигались товарные составы. На таких бойких стоянках мы обычно не выпускали Ваську, чтобы, чего доброго, не угодил под колёса. Но в этот раз кот очень настойчиво просился вон. Мне надоело слушать его пронзительные вопли, и, рассердившись, я приоткрыл дверь вагона. Васька стрелой выскочил наружу и пустился бежать, перескакивая через рельсы и оглядываясь по сторонам. Вдали, у обочины путей, лежали кучи красноватого песка; к ним-то и направился наш кот. Через минуту он уже скрылся среди куч. Прошло немного времени, и Васька опять показался на обочине. Он возвращался обратно, двигаясь осторожными скачками. Удивительное дело, — кот как будто понимал, что здесь долго загуливаться нельзя, проветрился немного и… назад, в свой удивительный живой дом, движущийся, всё время меняющий место. К лязгу, грохоту колёс, к гудкам Васька, видимо, привык — не теряется и знает, что нужно делать. Вот, например, сейчас: путь ему пересёк товарный поезд, который медленно подошёл со стороны и остановился, загородив собой наш состав. Васька, не ожидая полной остановки ближайшего вагона, шмыгнул под него и… вот он уже на нашей стороне. Остаётся перепрыгнуть через один последний путь. Кот собирается это сделать, но тут неожиданно подкатывает паровоз. Он фыркает, пыхает, громыхает и пересекает Ваське дорогу. Кот отпрянул назад, а дальше — мы его уже не видим — паровоз с грозным шипением выпустил из-под колёс струю горячего пара — всё потонуло в белом клубящемся облаке. Девочки вскрикнули, жена закрыла рукой глаза. Я, признаться, тоже оторопел, хоть и видел в последний момент, что Васьки не было на рельсах. Паровоз промчался, мы смотрим на то место, где только что был наш кот, но его уже нет здесь, нет ни на рельсах, нет и нигде поблизости.

Я выскочил из вагона, за мной Ина. Ищем Ваську, кличем его, но он как сквозь землю провалился. Вероятно, испугавшись паровоза, кот куда-нибудь спрятался, а может быть, его ещё и паром обварило? Но где же его искать? На всякий случай, бегу к песчаным кучам, думая, что, может быть, он туда убежал. Но Васьки и там не видно. Что же делать-то? Остаётся одно — ждать. Хоть бы подольше постоял наш состав! У девочек на глазах слёзы, они начинают сетовать на меня:

— Вот, папка! Ну что ты наделал? Зачем только выпустил Ваську?

Мне нечем возразить, — верно, это я виноват.

Вдоль состава быстро идёт смазчик. Он стукает молотком по колёсам, проверяет маслёнки. Сейчас, наверное, подадут паровоз, и мы уедем отсюда. А как же Васька?

Вагоны содрогнулись — подцепился паровоз. Машинист, перегнувшись из окна своей будки, ждёт сигнала к отправлению. Пора и нам с Иной залезать в вагон, а то на ходу в него очень трудно забираться. Я тороплю дочь. Однако она не двигается, всё смотрит по сторонам и вдруг радостно вскрикивает:

— Папа, смотри, смотри!

Недалеко от нас, через два или три пути, стоит несколько платформ, загруженных какими-то ящиками, а на самом верхнем из них сидит наш Васька и примеряется — как бы половчее на землю спрыгнуть.