Юрий Дмитриев - Человек и животные

Но тут возникает по крайней мере три вопроса.

Первый: как они могут поедать жесткий и колючий кустарник, который должен немедленно разодрать и губы и рот животных?

Второй: почему даже без этой скудной пищи они могут обходиться?

И третий: не делают ли они запасы воды?

На первый вопрос ответить оказалось не сложно. Люди выяснили, что на внутренней стороне щек, на нёбе и языке верблюдов имеются твердые и жесткие бугры. Благодаря этим буграм верблюдам не страшны никакие колючки.

На второй вопрос, в общем-то, люди тоже нашли ответ без особых трудностей: верблюд может долго обходиться без еды, потому что запасает пищу «впрок». Пища эта — жир. В принципе, накапливать запасы «на черный день» может не только верблюд. И медведи, прежде чем залечь в берлогу, накапливают жир и питаются им всю зиму. Накапливают жир и барсуки и многие другие животные. Жир их не только кормит, но и греет. А вот этого-то как раз верблюду и не надо. Как же быть? Но верблюд «нашел выход» — он накапливает жир в горбах. Иначе плохо бы пришлось ему: 100–150 килограммов жира под кожей — если бы он накапливал его там — погубили бы верблюда, в такой жировой шубе он погиб бы от перегрева.

А вот на третий вопрос ответить оказалось труднее. Долгое время существовало мнение, что в желудке у верблюда имеется специальная камера, в которой находится вода, запасаемая верблюдами впрок. Однако недавно стало известно, что такой камеры у верблюда нет и воду впрок он не запасает. Тогда появилась другая версия: вода у верблюда находится в горбах. Правда, в горбах — это давно известно — жир, но ученые считали, что именно этот жир и есть потенциальная вода: перегорая и разлагаясь, он превращается в воду. Эта теория господствовала до последних лет. Но вот люди обратили внимание на то, что верблюд во время длительных переходов может потерять чуть ли не треть своего веса (до 100 килограммов), и это никак не сказывается на его самочувствии. Правда, добравшись до воды, он способен за 10 минут выпить 10 ведер. Может он, конечно, выпить и больше и меньше, но выпьет лишь столько, сколько надо для восстановления потерянного веса.

Значит, дело не в горбах. И тут ученые обратили внимание на еще одно обстоятельство. Любое животное, оставшись без воды и страдая от жажды, гибнет от сгущения крови. У верблюда же, даже потерявшего от безводья 20 процентов своего веса, количество крови уменьшается всего на один литр, она не загустевает.

Даже жажда не заставит верблюдов потерять свою невозмутимость, свое достоинство.

Секрет верблюжьей крови люди открыли не сразу. Лишь недавно ученые поняли, что эритроциты, или, как их еще называют, красные кровяные шарики верблюда не такие, как у всех теплокровных животных. Они обладают необыкновенным свойством: когда верблюд пьет, эритроциты в его крови как бы впитывают воду. При этом они разбухают, увеличиваясь в три раза!

Вот, оказалось, где хранит воду верблюд: не в горбах, не в желудке, а в крови. В крови же у верблюда находится особое вещество — альбумин, постоянно контролирующее количество влаги в организме. Имеется в крови и большое количество белка, который заставляет эритроциты отдавать воду по мере надобности.

Так и получается: эритроциты запасают воду, белок заставляет ее отдавать по мере надобности, а альбумин следит, чтоб в организме все было в порядке.

И вот так изо дня в день, по многу часов под палящим солнцем добывает верблюд воду для орошения полей.

Однако и этого, даже очень значительного запаса воды было бы недостаточно, чтоб выжить в пустыне. Верблюд шагает часто по многу дней под палящим солнцем, и его организм должен, что называется, постоянно «быть начеку», чтоб не получить солнечных ожогов. Человек на солнцепеке, как правило, потеет. Пот — защитная сила организма, его защитная реакция: выделяясь на поверхность кожи, влага предохраняет ее от перегрева. (Известно же, что жидкость, испаряясь с какой-нибудь поверхности, охлаждает эту поверхность.) В то же время слишком большая потеря жидкости губительна для организма. И если бы верблюд таким образом спасался от перегрева, за много дней пути по пустыне он «испарил» бы огромное количество влаги. Но в том-то и счастье верблюда, что он не потеет, а от перегрева спасается совсем иначе. Спасает его шерсть.