Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях

Мы даже поссорились с моим любимым преподавателем.

— Это «азу» нас так подрубило! — заметил профессор с горечью в голосе.

— Нет, думаю, что слишком много мы съели этих облитых жиром «султы»! — парировал я.

— Ну, нет! — утверждал профессор. — «Султы» все же имеет легко перевариваемый жир. А вот «азу» с какими-то корешками, овощами и с сушеными ягодами, было просто отравой!

Я, однако, оставался при своем мнении, профессор же защищал «султы» и метал молнии в «азу».

Не удалось нам прийти к взаимопониманию, но позже все-таки он боялся «султы», я же остерегался «азу».

Не предчувствовали мы, угощаясь у Спирина, что находимся в семье, на которую двумя днями позже должно было свалиться большое несчастье.

Профессор, спустя несколько дней после визита к татарам, послал меня в степь произвести разведку для некоторых геологических работ. Я искал такие пласты, которые смогли бы быть источником сернистого марганца в воде Шира. Я спускался в овраги, вырытые весенними ручьями, осматривал обрывистые берега высохших степных рек, когда внезапно обратил внимание на большую стаю воронов и несколько больших сипов, кружащих над одним местом. Предположил, что там лежит труп сдохшего вола или коня, но, когда, поднимаясь на невысокий холм, взглянул в ту сторону, показалось мне, что заметил лежащего в траве человека. Пошел на место несчастного случая, и аж сердце перестало биться, когда узнал в лежащих в траве двух трупах, уже известных мне смелых наездников: Махмета, сына Спирина, и его работника Алима. Лежали они с лицами, изуродованными топором и с разбитыми головами. Я не заметил вокруг никаких следов борьбы.

Сопровождающий меня Гак очень старательно осмотрел убитых и со знанием дела высказал мнение:

— Головы татар разбиты обухом топора, а позже был выполнен удар в лицо. Это уже было сделано, как издевательство над убитыми.

Об ужасном случае мы сообщили полицейскому и старому Спирину. Следствие пошло быстро, потому что случайно среди отдыхающих на курорте в Шира оказался следственный судья.

Вскоре уже мы узнали, что произошло в степях, где пролилась кровь двух молодых татар. Чтобы понять всю эту драму, нужно знать некоторые подробности степной жизни.

Татары более всего ценили свои стада, или «табуны», потому что они выращивали специальному конскую породу с очень высокими достоинствами. Абаканские жеребцы пользовались спросом на Алтае, где с их помощью улучшали и облагораживали местную породу коней, почти выродившуюся и измельчавшую. Вследствие чего конокрады, среди вновь прибывших украинских поселенцев, охотились на татарских коней и уводили их на продажу на Алтай. Однако же была эта задача нелегкой, потому что татарские пастухи, сторожившие табуны, были очень бдительными, смелыми, хорошо вооруженными и ничуть не уклонялись от стычек с грабителями. Кроме того, табуны стерегли и охраняли табунные жеребцы, дикие и смелые животные, которые бросались на чужих, кусаясь и лягаясь. Так же было и в табунах Спирина. Но в последнее время заметили, что некоторые табуны были покинуты жеребцом, который возглавлял целую массу кобыл, и собственно такие табуны убегали. Пастухи заметили, что вокруг табуна было много следов подкованных коней, видимо каких-то всадников, которые спрятались при приближении татар. Пойманные жеребцы, которые покинули свои табуны, имели раны на теле, из чего сделали вывод, что, прежде чем они покинули своих кобыл, вынуждены были биться с чужими жеребцами.

Это было таинственное, загадочное дело, потому что даже опытные татары никого в степях не могли выследить. И таким образом, терялись они в догадках.

Искусный и опытный следственный судья раскрыл эту загадку. Осмотрев раненого жеребца и один из бежавших и возвращенных табунов, а также следы подкованных коней и дорогу, которой прошли табуны, он отдал приказ полиции, отыскать в целом регионе человека, хозяина очень большого, рыжего жеребца, не подкованного, с одним сломанным копытом. Спустя несколько дней, полицейский из деревни, находящейся в шестидесяти километрах от Шира, привез крестьянина-украинца, который был владельцем именно такого коня. Жеребца же не привели с собой, так как, со слов хозяина, он убежал, и его теперь ищут. Судья пригрозил крестьянину тюрьмой, если не скажет правду, но тот упорно запирался.

Тогда судья приказал арестовать крестьянина, а когда его водворили в полицейскую канцелярию, пришел к нему и так заговорил с ним.