Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник [Новый перевод]

Одри и Питер двинулись дальше.

А дальше они наткнулись на досточтимого Альфреда, который рассказывал Друму сложную и запутанную историю, в которой были замешаны три герцога, один раджа и даже один наследный принц.

— Всегда утверждал и буду утверждать: если вы привлечете нужных людей, — проблеял он, — ваша задача по сохранению природы станет неизмеримо проще.

— Да, но таковыми я всегда считал ученых, — сказал Друм. — Все остальные без них беспомощны, как слепые котята.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил досточтимый Альфред, — я веду речь немного не о том. Я имею в виду, что если вы не получите поддержки нужных людей, ваша задача усложнится.

— Возьмем хотя бы мое несравненное открытие, — сказал Друм, не желая слушать собеседника. — Что сталось бы с Зенкали, если бы не я? Когда мой доклад будет напечатан полностью, он произведет настоящий фурор.

— Согласен, — сказал досточтимый Альфред, — ведь вы не только спасли дерево омбу, пересмешника и еще дерево амела — вы ведь самого короля — понимаете, короля! — замешали в ваше дело!

— Ну, это как раз ерунда, — сказал Друм. — Пусть теперь делают с деревьями и птицами что хотят. Главное, я опубликую свой материал и реабилитирую себя в глазах научного мира. Ведь из-за крохотной ошибки в оценке плотности популяции мухи цеце на единицу площади в кратере вулкана Нгоронгоро — машинистка ляпнула пару лишних нуликов, только и всего! — меня освистали во всем академическом мире! Ну уж теперь я воздам им сполна! Вот погодите, опубликую свой доклад…

Питер и Одри двинулись дальше.

Дальше на их пути повстречались губернатор и Изумрудная леди, которые, по какой-то непонятной причине, вели беседу с Кармен.

— О, как я рада, — сказала Кармен, — как я несказанно рада, что и деревьям, и птицам ничего не угрожает. Ей-богу, не вру, ваше превосходительство!

— Необыкновенный ... самый важный ... Бог и так далее ... все достойны похвалы ... соль земли ... — сказал губернатор.

— Признаюсь вам, ваше превосходительство, сколько нервов я потрепала с моими курочками! Это все равно что держать собаку взаперти и не выпускать на двор. Какого труда стоило убедить их в справедливости общего дела!

— Благородное женское тело … хребет Империи … необычайно … — заключил губернатор.

Наконец в разговор включилась Изумрудная леди, вставив себе в ухо слуховой рожок.

— Приходите почаще к нам на обед, — сказала она с удивительным радушием. — Мы так редко видим вас и ваших очаровательных дочерей.

— Охотно, — сказала Кармен, розовея от удовольствия, — если вы действительно уверены, что хотите видеть их в Доме правительства, то уверяю вас, они будут держать себя достойно и не докучать джентльменам.

— Соль земли … — сказал губернатор.

Одри и Питер последовали далее, прихватив по дороге еще по стаканчику. Внезапно до них долетел сердитый голос капитана Паппаса, о чем-то торговавшегося с лордом Хаммером.

— Точно, — говорил Паппас. — У меня остались все бумаги, которые этот недоносок Лужа отдал мне на хранение. Но это было еще до того, как мы его раскусили.

— Так, — сказал лорд Хаммер, — а что конкретно представляют собой эти бумаги?

Паппас нахмурился еще больше.

— А почем я знаю? Я никогда не читаю чужих частных бумаг. Теперь этот недоносок изгнан с острова — так, как по-вашему, что мне делать с ними?

Он уставился на лорда Хаммера своими крохотными черными глазками, и лицо его светилось невинностью.

— Ну а если, — осторожно начал лорд Хаммер, — мы вместе изучим бумаги Лужи, то, может быть, вместе придем к заключению, что с ними делать? А?

— О'кей, — сказал капитан Паппас и улыбнулся широкой золотозубой улыбкой мошенника с большой дороги. — Ну что, завтра я принесу их все гуртом, чохом! Идет? А?

— Откуда у него бумаги Лужи?! — в изумлении прошептала Одри.

— Он грек, и этим все сказано, — объяснил Питер.

Следующими звуками, которые долетели до ушей наших влюбленных, было гоготанье швейцарцев из природоохранной делегации, которым адмирал читал долгую, несколько путаную лекцию по европейской истории.

— Когда мы бились при Ютландии, ваши бравые парни находились справа от нас, — произнес он, и от волнения его глаза увлажнились. — Развертывание кораблей в боевой порядок…

— Да как же так, сэр? — перебил его швейцарец, который во всем любил точность. — У нас же нет флота.

— Как нет?! — изумленно спросил адмирал. — Не может такого быть! У всех есть.