Джеральд Даррелл: Птица-пересмешник

version="1.0" encoding="utf-8"?> adv_animal roman Джеральд Даррелл Птица-пересмешник

В романе «Птица-пересмешник», в отличие от других книг Джеральда Даррелла, не описываются путешествия всемирно известного натуралиста и его команды в заповедные уголки нашей планеты. На этот раз читателю предстоит познакомиться с жизнью выдуманного острова Зенкали, его жителями, в которых угадываются черты наших с вами современников, и с удивительной птицей-пересмешником, способной спасти всех от катастрофы.

1.11 – Оформил примечания, исправил ошибки – (unknown).

1.12 – Обложка, аннотация, дополнительное форматирование, правка структуры – Colourban

В стороне от морских путей, на той воображаемой линии, где сливаются волны Индийского и Тихого океанов, лежит утопающий в зелени остров Зенкали – милейшее, забытое Богом местечко. Кажется, сюда никогда не долетят отголоски бурь, бушующих в нашем огромном мире, здесь так и хочется искать пристанища от вселенских катаклизмов. Но тот, кто наивно полагал, что от этого острова ничего на свете не зависит и что здесь никогда не произойдет ничего волнующего, жестоко ошибался. События, внезапно всколыхнувшие Зенкали, в течение двух месяцев держали в напряжении весь цивилизованный и большую часть нецивилизованного мира (а к таковому следует отнести везде сующих свой нос тележурналистов, всеведущую газетную братию и подобных им нахалов, без которых жизнь была бы куда спокойнее). Забегая вперед, скажем, что события, благодаря коим Зенкали оказался в центре внимания мировой общественности, стоили иным коренным его обитателям шишек и выбитых зубов. Теперь, конечно, все раны давно уже зажили, а шрамы не столь заметны, как прежде.

Тем не менее, если ненароком вспомнишь о делах минувших дней, скажем, в заведении «Мамаша Кэри и ее курочки», рискуешь схлопотать синяк под глазом, и то считай, что дешево отделался. Даже если заговоришь о птице-пересмешнике в заново отстроенном Английском клубе, и то от тебя шарахнутся. Во всяком случае, дадут понять, что вспоминать об этом считается дурным тоном.

Все началось в блаженные январские денечки, когда после Рождества все обитатели острова лежат с коликами в печени, а самые рьяные приверженцы английской короны – также и с резью в желудке. Не поглотившему на празднестве доброй порции рождественской индейки и плам-пудинга исполнение патриотического долга не засчитывается, и никакие ссылки на то, что в тени – 90 градусов по Фаренгейту, не принимаются во внимание. Остров погрузился в дрему, убаюкиваемый белым солнечным светом, а два вулкана – Тимбалу и Матакама, два огромных конуса – стерегли его покой. Никто из островитян (лечившихся теперь сельтерской и содовой водой) и помыслить не мог, что грозная судьба готовит им нечто более страшное, чем ураган, цунами и землетрясение, вместе взятые. Представьте себе щенка болонки, подхватившего вирус бешенства: с виду такой тихоня, мухи не обидит, а покусает – так потом хлопот не оберешься. Так и здесь: кто мог предположить, что возмутителем спокойствия станет новый помощник политического советника Ее Величества, высокий очаровательный блондин по имени Питер Флокс.

Прибыв в Джакарту, Питер не на шутку встревожился, когда узнал, что плыть на Зенкали ему предстоит в драной французской калоше, некогда ходившей за сардинами и готовой перевернуться в самую тихую погоду. Хозяином «Андромеды-3», как называлась эта посудина, был коренастый небритый грек по имени Аристотель Папайятокопулос, набравший команду из веселых, жизнерадостных, но ни черта не смысливших в мореходном деле и компрометировавших саму идею мореплавания зенкалийцев. Эта беззаботная орава была похожа на ватагу юнцов-бойскаутов, готовую с бухты-барахты, не имея ничего, кроме энтузиазма, отправиться вокруг света на утлом каноэ. Каждый выкрикивал приказания, никто никого не слушал, а более всего настораживал тот факт, что у судна был страшно перегружен правый борт: казалось, добавь горошину – и лежащая на палубе массивная мраморная колонна или, хуже того, масса приютившихся тут же бочек покатятся, проломят перила и шлепнутся в грязные воды гавани.