Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания

По части маскировки осьминогам нет равных. Они могут оставаться совершенно невидимыми для наблюдателя — причем наблюдателя, который специально их ищет, — сидя в метре от него. Задачу им облегчает то, что, в отличие от каракатиц, у осьминогов практически нет твердых частей тела и они могут принимать чуть ли не любую форму. Гигантские каракатицы не могут так идеально дурачить наблюдателя, как осьминоги, но некоторые к этому идеалу приближаются. Лучший образец маскировки среди каракатиц я наблюдал у красной каракатицы ( Sepia mestus ). Это некрупный вид, вырастающий не более чем до 15 см в длину. Ее английское название «каракатица-жница» мрачновато для нее [136] «Жница» ( Reaper ) в английском языке — эвфемизм для обозначения смерти. — Примеч. пер. — это милейшее животное, какое только можно себе представить. Обычно они приглушенного красного оттенка с желтой обводкой вокруг глаз. Этот экземпляр попался мне среди водорослей. Когда мы друг друга заметили, каракатица испугалась. Она пустилась в бегство, пытаясь укрыться то в водорослях, то за скалами. И вдруг она выскочила в открытый проход между скал с разбросанными по дну редкими камнями и исчезла. Раз — и я ее не вижу.

Я знал, что эти каракатицы умеют притворяться пестрыми камнями, и определенно ожидал, что она где-то тут — камнем прикидывается. Посреди прохода лежал небольшой камень. Я взглянул и подумал: ну, это и вправду камень. Я отправился в другой конец прохода, откуда она должна была выплыть, но ее и след простыл. Я вернулся снова осмотреть проход. И взглянуть на тот камень. При ближайшем рассмотрении он оказался каракатицей. Убедившись, что мое внимание сосредоточено на ней, она прекратила изображать камень и приняла свою обычную малиновую окраску. Так что я искал малютку-каракатицу, похожую на камень, зная притом, где искать, но она меня все равно одурачила.

Я все еще наблюдал, как она меняет краски, как вдруг откуда ни возьмись вынырнула зеленая мурена с разинутой пастью и бросилась на нее. Каракатица выпустила облако чернил — у них такие же чернила, как у осьминогов и кальмаров. Оно походило на клуб черного дыма, словно каракатица загорелась. Я попробовал заглянуть в проход, но там все было черным-черно, и я лишь мельком увидел беспомощную каракатицу в зубах мурены, которая мотала ее во все стороны. Меня заедала совесть, поскольку это из-за меня, наверное, каракатица отвлеклась и мурена воспользовалась случаем.

Чернила все еще клубились. После такого свирепого нападения я уже мысленно попрощался с каракатицей. Но затем она выплыла из черного облака — странно приплюснутая, безумной расцветки, с растопыренными плавниками. Она выглядела оглушенной, раненой, но плавать могла. На спине у нее осталась лишь одна крупная отметина от укуса, вокруг глаз все еще держались желтые полосы. Поначалу она плавала беспорядочными пьяными зигзагами. Потом спрямила курс и направилась в укрытие под другую скалу.

Я был поражен. Я знаю мурен как высокопрофессиональных хищников, особенно в ближнем бою среди скал и водорослей. Они состоят из сплошных зубов, мышц и змеиной силы. Когда мурена напала на каракатицу, казалось, что у той нет никаких шансов. Каракатица лишена зубов, костей и брони. Она похожа не на плоскую змею, а на игрушечный дирижабль. И все же она спаслась [137] Чернила головоногих содержат не только темный пигмент. В них есть компоненты, которые могут оказывать различного рода воздействие на нервную систему хищников. См. Nixon and Young, The Brains and Lives of Cephalopods (New York: Oxford University Press, 2003), 288. .

Считается, что первоначальной функцией смены окраски у головоногих — то есть ее эволюционной первопричиной — была маскировка [138] Отношение между маскировочными и коммуникативными функциями подробно обсуждается в статье Дженнифер Мейтер — Jennifer Mather, « Cephalopod Skin Displays: From Concealment to Communication», in Evolution of Communication Systems: A Comparative Approach , ed. D. Kimbrough Oller and Ulrike Griebel, 193–214 (Cambridge, MA: MIT Press, 2004). . Когда головоногие утратили раковину и отправились в свободное плавание по морям, кишащим зубастыми рыбами, маскировка была одним из способов не попасть к ним на обед. Маскировка — полная противоположность коммуникации: окраска нужна затем, чтобы вас не увидели или не узнали. У некоторых видов впоследствии появилась сигнальная окраска — маскировочный механизм был приспособлен к нуждам коммуникации и обмена посланиями. Теперь краски и узоры демонстрируются для того, чтобы их видели и замечали наблюдатели — например, соперники или потенциальные брачные партнеры.