Фарли Моуэт - Трагедии моря

Самая ранняя непосредственная ссылка на «лошадиную голову» принадлежит анонимному писцу из команды Жака Картье. Во время второй экспедиции Картье вдоль побережья северо-западного угла залива Св. Лаврентия в 1535 году его люди заходили на веслах в устье реки с песчаными берегами, которая ныне зовется рекой Муази, чтобы поближе познакомиться с неким «существом, похожим с морды на лошадь… мы видели множество их в водах этой реки», которую, кстати, Картье называл «Лошадиной Рекой». Западнее, в устье реки Пентекост, экспедиция обнаружила «большое число «морских лошадей», причем далее сообщается, что еще больше их видели у поселения индейцев — места, где ныне находится город Квебек.

Писец Картье отметил также и присутствие другого тюленя, размером поменьше, — очевидно, это был дотар. Однако предпринимателя из Сен-Ма-ло в первую очередь интересовала именно «морская лошадь». Он быстро сообразил, какую возможность поживиться сулит добыча жира с этих огромных, тучных животных.

Как мы уже знаем, одним из наиболее ценных продуктов, поступавших из северо-восточной части Нового Света в первые столетия эксплуатации ее ресурсов европейцами, была ворвань. Одни охотники за ворванью сосредоточили свои усилия на промысле китов, другие — на промысле моржей, то есть на промыслах, требовавших значительного опыта и больших вложений капитала. Тюлений промысел не требовал ни того, ни другого. Тюленей могли убивать самые неопытные новички, а добыча тюленьего жира обеспечивала скромное состояние любому, кто мог наскрести средства на приобретение судна и жиротопенного котла, а также на наем экипажа. Кроме того, немалую ценность представляли и тюленьи шкуры [124] Даже испанцы, владевшие богатствами Вест-Индии и Мексики, не пренебрегали доходами от промысла тюленей. Уже в первое десятилетие после первого плавания Колумба они убивали на Карибах доверчивых тюленей-монахов ради добычи ворвани, а их наследники продолжали это делать с такой хищнической алчностью, что в настоящее время этот вид тюленя считается исчезнувшим. .

Маленький дотар сначала не шел в счет из-за его размеров и сравнительно небольшого количества получаемого жира. Еще в 1630 году Николя Дени заметил: «Редко кто, кроме индейцев, нападает на них». Их время еще придет. А пока что вне конкуренции шла «лошадиная голова».

Когда в 1580 году сэр Хамфри Джильберт рекламировал свою колонизаторскую авантюру, он издал брошюру, в которой «рыба-лошадь» числилась среди главных потенциальных природных ресурсов на новых землях. В кратком отчете о путешествии в 1.593 году английского судна «Мэриголд» упоминается о том, что экспедиция обнаружила «большое число тюленей», особенно на западном берегу острова Кейп-Бретон, где и сейчас обитает остаточная популяция «лошадиных голов». Из портовых справочников Саутгемптона мы узнаем, что к 1610 году на Ньюфаундленде били тюленей каждое лето, а в это время года там не могло быть никаких других видов животных, кроме «лошадиных голов» и дотаров. Несколькими годами раньше Самюэль де Шамплейн, исследуя берега южной части Новой Шотландии и заливов Фанди и Мэн, отмечал, что многочисленные тамошние острова «сплошь усеяны тюленями» и что он слышал о других местах, где индейцы убивают молодых тюленей в зимнее время. Обе эти ссылки определенно относятся к «лошадиным головам».

Тюлений промысел был одним из первых коммерческих предприятий колонистов Новой Англии, и они вели его с эффективностью, заставившей потомков слагать про это легенды. Пристрастившись к налетам на места размножения «лошадиных голов» (на длинной цепи островов у своего побережья) в период щенки, они убивали всех детенышей и столько взрослых тюленей, сколько были в состоянии убить. Беспощадно уничтожая «лошадиную голову», они скоро очистили собственные берега от этого выгодного товара. Затем они отправились на север, и к середине XVII века Николя Дени уже с горечью жаловался на их вторжение в его феодальные владения на Магдаленах, где в больших лагунах собирались десятки тысяч «лошадиных голов». При этом Дени намекал на то, что он изобрел какой-то новый, более эффективный способ летнего промысла тюленей, но, будучи купцом крайне осмотрительным, воздержался от предания подробностей печати.

Рассказывая о французском промысле «лошадиных голов», Николя Дени дает ясно понять, что французы — первые колонисты южной части Новой Шотландии — обладали не менее волчьим аппетитом, чем промысловики Новой Англии. «Самки [тюленей] прибывают примерно в феврале… и располагаются на островах, где они рожают детенышей… Месье д’Оней посылает на их промысел людей на барказах из Порт-Ройаля. Люди, вооруженные тяжелыми дубинками, окружают острова; родители тюленей ищут спасения в море; детенышей же, пытающихся следовать за родителями, останавливают ударами дубинок по носу, от которых они умирают… Лишь немногим детенышам удается спастись… Бывали дни, в которые убивали по шестьсот, семьсот и восемьсот штук… Из трех-четырех детенышей получали бочку жира, который в свежем виде так же хорош для еды, как оливковое масло, и также хорошо горит.