Фарли Моуэт - Трагедии моря

чале нашего века почти полностью их истребили… теперь они почти нигде не встречаются, разве что на побережье Лабрадора, в Гудзоновом проливе и Гудзоновом заливе… Их бивни часто попадаются на берегах реки и залива Св. Лаврентия. Это — последние остатки животных, убийство которых помогло сколотить многие состояния. Однако полное и окончательное их исчезновение явилось следствием безразличия и недальновидности властей и алчности торговцев».

В дальнейшем моржам нигде не давали передышки. Во второй половине XIX века даже тех моржей, которые обитали в дальних северных водах, стали преследовать британские и американские китобои. Почти полностью очистив арктические моря от китов промысловых видов, они повернули свои орудия и гарпуны против любых других живых существ, на чьих трупах можно было что-то заработать. Первыми жертвами оказались моржи.

Шкуры моржей снова стали пользоваться спросом, на этот раз как сырье для изготовления велосипедных седел. Увеличился спрос даже на моржовую кость, из которой изготовлялись дорогостоящие предметы дамского туалета. Продолжали расти цены и на ворвань. В результате многие китобои ринулись на север, главным образом в погоне за моржами. Очистив от китов и моржей архипелаг Шпицберген, англичане в 1897 году решились идти дальше на восток и открыли на далекой Земле Франца-Иосифа еще не тронутое стадо моржей. За какие-нибудь десять лет они его полностью уничтожили. В Гренландии, как поведал о том в своей «Живой природе» Оливер Голдсмит [122] Голдсмит (1728–1774) — английский писатель-сентименталист. Критик буржуазных отношений с идеализацией патриархального уклада. — Прим. перев. , «китобои за один раз, случалось, убивали по 300–400 [моржей]… на тех берегах можно видеть огромное количество костей этих животных, принесенных в жертву тем, кто выслеживал их только из-за своей жадности и стремления к роскошной жизни».

Не менее бедственным было положение моржей в восточных арктических районах Северной Америки. В период между 1868 и 1873 годами в этом регионе убивали в среднем по 60 000 моржей в год, причем из каждых четырех застреленных в море моржей в руки охотников попадал лишь один. Аналогичные побоища происходили и в западных арктических морях, особенно в Беринговом и Чукотском, а также в море Бофорта, где с 1869 по 1874 год китобои-янки добыли примерно 150 000 «морских коров» (из, возможно, вдвое большего числа убитых), получив с них 40 000 бочек жира.

Эта кровавая бойня принесла голод коренным жителям Севера, ведь для них моржи были основным источником питания. Эти несчастные обрели своего защитника в лице китобоя из Новой Англии капитана Бейкера, который однажды потерпел крушение на побережье Аляски и остался в живых только благодаря пришедшим ему на помощь эскимосам:

«Я хочу заявить агентам по получению и отправке грузов судовладельцам в Нью-Бедфорде, что массовый убой моржей, практикуемый почти всеми их судами, неизбежно приведет к вымиранию местных племен, питающихся этими животными… хотя отказ ради эскимосов от предприятия, которое только за один сезон давало 10 000 бочек жира, может показаться нелепостью и вызвать презрительные насмешки… Но пусть эти насмешники узнают о последствиях этой горькой несправедливости… Я совершенно уверен, что такого рода промысел, которому все равно скоро придет конец, будет осужден каждым христианином, сердцу которого дороги принципы гуманизма».

Капитан Бейкер был близоруким оптимистом. Ничто не могло отвратить китобоев и почтенных бюргеров от погони за прибылью. Их собственные отчеты свидетельствуют о том, что к 1920 году они уничтожили от двух до трех миллионов «морских коров», сократив тихоокеанское стадо моржей до нескольких десятков тысяч. В то же время никто не поинтересовался, какая же смертность была после этого среди местного населения северных берегов. Их агония к делу не относилась.

В бойне моржей северных районов участвовали не только промысловики. Начиная примерно с 1890 года и до конца 1920-х годов от Шпицбергена до острова Элсмир курсировали суда «частных экспедиций» охотников-спортсменов из числа американских и европейских миллионеров. На деле эти «экспедиции» сводились к попыткам набивших руку конкурентов убить столько северных животных, сколько никому пока не удавалось. Джентльмены вели тщательный учет жертвам, павшим от выстрелов их дорогостоящих ружей, причем одной из главных мишеней был морж. Один «спортсмен» с гордостью отметил в своем охотничьем дневнике, что всего за три недели его пребывания на северо-западном берегу Гренландии ему удалось записать на свой счет 84 убитых самца, 20 самок и «порядочное число молодых моржей». По собственному его признанию, он, вероятно, убил много больше, однако этика спортивной чести не позволила ему записать на свой счет тех, чью смерть нельзя было подтвердить с бесспорной достоверностью.