Сергей Гончаренко - Уроки добра

Он не видел, как его люди добили последних оставшихся дезертиров. Как они расстреливали диких собак. И как только пара последних собак сумела ускользнуть с места боя живой. Черт с ними! Сами подохнут…

Боевики Кифаятуллы видели, как страдает их командир и хотели бы ему помочь, но они не решались даже подходить к нему сейчас. Сейчас его лучше не трогать.

Кифаятулла шел прикрыв глаза и тихо что-то бормоча себе под нос. То ли напевая, то ли баюкая уже мертвую собаку. Его голос напоминал одновременно и стон, и молитву, и плач. Из глаз его все еще катились слезы. Наконец, он остановился, уже просто не в силах идти дальше, опустил собаку на землю и тяжело вздохнул. Боевики остановились поодаль, ожидая приказаний. Или действий. Или чего-угодно, кроме этого нескончаемого монотонного бормотания…

— О нас он так не выл бы…, — проговорил кто-то тихо. И упал с простреленной головой. Слова были сказаны тихо, но Кифаятулла услышал…

— Кто-нибудь, возьмите его. — сказал он, — донесем до ближайшего аула. Там я его похороню.

Больше не было сказано ни слова. Двое ближайших помощников главаря взяли тело собаки и понесли его в направлении аула. Следом за ними плелся и сам Кифаятулла. Труп убитого им бандита так и остался лежать там, где человек нашел свой смертный час.

Две группы боевиков, под командованием Кифаятуллы и Гасабкули, встретились в зарослях, невдалеке от аула. Не радостная это была встреча. Бойцы Кифаятуллы копали могилу для Кянды на пригорке. А группа Гасабкули, кроме Верхова, Эндрю и Вара, принесла с собой еще восемнадцать тел убитых десантником боевиков. Почти каждый живой нес мертвого. После недолгого отдыха здесь же решили похоронить всех убитых и принялись копать для них одну общую могилу.

Верхов и Вар уже пришли в себя. Крепко связанные, они лежали рядом друг с другом и даже не могли пошевелиться. Верхов тихо говорил что-то, обращаясь к собаке:

— Ничего, брат, не дрейфь… Это еще не самое страшное… Мы им еще много чего покажем…

Вар, в ответ на слова капитана, пару раз ударил хвостом о землю. К счастью, пуля Кантемира попала в металлическую пряжку ошейника и лишь по касательной прошла через мышечные ткани шеи собаки. Вар был ранен, но был, в основном, лишь оглушен. Потерю крови остановила повязка, которую наложили бойцы Гасабкули. Так что…

В словах Верхова, в равной степени, была и похвальба и трезвый расчет. Никто не знал, что у него на внутренней стороне брючного ремня сзади был прикреплен подпиленный и очень острый скальпель. Как раз на такой случай, как сейчас, — когда руки связаны за спиной… Но только сейчас пробовать перерезать веревки, что его связывают, просто глупо. Бандиты вокруг.

В это время Кифаятулла и Гасабкули рассказывали друг другу о том, что произошло.

— Кянды погиб.

— Я понял…

— За меня…

— Да…

Они немного помолчали и Гасабкули, что бы как-то отвлечь командира от его мыслей, сказал:

— Этот Шайтан один перестрелял почти всех моих людей! Если бы не подошли те, кто стоял на выходе из ущелья — живым его взять мы бы не смогли…

— Он того стоил… А «фирмача» обменяем…

— И собака у них ничего. Интересно будет его с Ханом…

— Не говори о собаках.

— Да.

Эндрю все это время находился, хоть и неподалеку, но все же отдельно, от Вара и Верхова. Он был в шоке. Боевики Гасабкули добили его товарищей и всем отрезали головы. По приказу Гасабкули. Этим можно будет попугать федов… Один черт подохли бы. Все равно лечить их никто не собирался… Незачем…

Что-то в душе Эндрю перевернулось. И, похоже, необратимо… Он перестал ощущать себя сторонним наблюдателем… Советчиком… Консультантом… Независимым и беспристрастным… Это стало его жизнью, его делом… Делом его чести… Его совести… Каким бы уравновешенным и серьезным он прежде не был.

За пару часов могилы для Кянды и для убитых боевиков были вырыты. Пора было их хоронить. Как только тела были сложены в ямы (могилы), Кифаятулла встал возле ям и сказал:

— Вечная память героям! И смерть убийцам!!!

Кифаятулла отвернулся, тяжко вздохнул, но вдруг вскинул автомат и дал длинную очередь в небо… Гасабкули бросился к нему, пытаясь остановить, но… поздно…

В это время из-за пригорка показался старик со здоровенной собакой. Боевики мгновенно направили на него автоматы… Старик замер и тут же подозвал к себе собаку. Огромная сука подбежала к хозяину. Да, это был старый Хамит-ага, который уже начал брать Лани с собой в недолгие походы, чтобы та поскорее восстановилась после тяжелых родов. Догулялись… Но тут Кифаятулла чуть внимательнее всмотрелся в старика и узнал в нем (и в его собаке) тех, кто приходил к нему два месяца назад…