Владимир Свинцов - Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы

Я осторожно выглянул из-за куста, за которым сидел на куче прелой прошлогодней соломы. Кабаны находились метрах в ста-стапятидесяти. От ночных страхов не осталось и следа. Теперь я молил удачу подогнать кабанов поближе — на верный выстрел. Повернув голову в сторону леса, я замер. Метрах в тридцати, около куста терна, возвышалась огромная черная туша. Секач! Я увидел и белые отполированные клыки его, и волосатую морду, и четко настороженное ухо. Одно! Второго не было.

Черный! Он!

И все, кроме этой черной бугрящейся глыбы, перестало для меня существовать. Кабан чуть повернулся. Стрелять неудобно, я теперь видел только его широкий зад и спину. Приходилось ждать. Но вот Черный неторопливо двинулся к лесу, и я понял, что сейчас куст закроет его целиком. Ружье толкнуло меня в плечо. Кабан пошатнулся, или, может, мне показалось, и рванулся к опушке леса. После второго выстрела правая нога его подломилась, и он чуть не упал, но через мгновение исчез за деревьями.

На бегу перезаряжая ружье, я завернул за куст, к тому месту, где только что стоял Черный разбойник. Трава густо краснела кровью.

— В кого стрелял?

Я оглянулся. Бахчевник внимательно всматривался в следы.

— В Черного! — выдохнул я.

Держа наготове ружья, мы медленно двинулись по лесу. Раненый кабан-секач очень опасен. Он не боится человека и, почувствовав преследование, ложится сбоку своего следа, чтобы, выждав момент, броситься на врага. Охотникам это зачастую стоит жизни…

Вскоре мы вышли к большой поляне, сплошь заросшей густым, чуть не в рост человека, папоротником. Разойдясь в стороны, обошли ее кругом: выходного следа не было.

— Здеся! Залег! — Бахчевник недовольно поморщился. — Надо собаками травить.

— Пойдем по следу! — настаивал я горячо.

— Нельзя! Если не подох, жди беды. А в этих зарослях черт ногу сломит. Нет! Пусть его собаки пошурудят.

И бахчевник, взяв с меня слово, что я не рискну идти по следу, забросил ружье за спину и направился было прочь, но вдруг остановился.

— Ты вот что, паря! Собак моих видел?

— Да! — я не понимал, куда он клонит.

— Человека они не трогают. Шагай к ним, а если боишься, обрежь поводки, собаки сами по крови прискачут.

Я понял, что бахчевник разгадал мой тайный замысел — идти одному по следу. Протесты ни к чему не привели, старик был тверд и, поняв, что спорить — только время терять, я бросился к балагану.

Спешка придала мне смелости, без всякой опаски я подошел к волнующимся собакам, отвязал их. И они, поворчав для приличия, дружно натянули поводки, таща меня к лесу.

— Не ушел? — запыхавшись и почему-то шепотом, спросил я.

— Нет! — успокоил бахчевник. — Здеся! Здесь.

Собаки ярились, чуя запах звериной крови, и рвались с поводков.

— С богом! — бахчевник спустил собак. Остервенело взлаивая, они рванулись в гущу папоротника. Мы — следом. И вдруг визг, рычание, отчаянный вопль, и все стихло. Тихо вздыхал лес. Где-то неподалеку надсадно орала сойка.

Бахчевник схватил меня за рукав и почти силой вытащил обратно к деревьям.

— Все! Пропали собачки! Ах ты, гад! — закричал он чуть не плача и, не целясь, грохнул из обоих стволов в темно-зеленую чащу.

Чтобы немного успокоиться, мы закурили. Бахчевник время от времени звал к себе собак, то называя их ласково, то внезапно свирепел, и тогда на головы ни в чем неповинных животных сыпался град упреков и ругани.

Мы ждали долго. И лишь к обеду решились — двинулись по следу. Шли осторожно, готовые в любую минуту отразить нападение. Я обратил внимание на то, что кровь на следах вдруг исчезла.

— Почему крови нет?

— Салом раны затянуло, — ответил бахчевник. — Эх! Сколько раз меченый, и все уходит. Как заговоренный…

Впереди послышалось слабое повизгивание. Страшная картина открылась перед нами. Папоротник был поломан и обильно обрызган кровью. Одна собака с зияющей на шее раной была мертва. Вторая пыталась подползти к нам, волоча по земле внутренности…

Конец моего рассказа был встречен издевательским Юркиным смехом:

— Ха-ха-ха!!! Ну и трусы. Двое, с ружьями, испугались раненого кабана?! Ну и смельчаки! Ну и охотнички! Тот-то хоть дед… старый, из ума выжил, а ты? Вот не думал… — Он весь так и трясся от смеха. — Штанишки хоть чистые были… после такого подвига?

— Хватит тебе! — не на шутку рассердился я. — Посмотрим, как ты поведешь себя в подобной ситуации.

Но Юрка не унимался.

— Ситуация, ситуация! — передразнил он меня и поучительно продолжил: — Человек сам создает ситуацию. Понятно? А за меня не беспокойся. Поду-у-умаешь — кабан! Ерунда. Это тебе не тигр… Я лично всегда ношу в рюкзаке пяток жаканов. Ими я слона с первого выстрела…