Михаил Молюков: Люди, звери и зоологи (Записки на полях дневника)

Иногда прилетит дятел, сядет на торец зимовья, стукнет разок-другой. Войдите! А я уже здесь! И слетит. Очень чуткая птичка, любой шорох или движение отгоняет его от избушки. Зато в лесу будет работать совсем рядом, на соседней лесине, только на другую сторону ствола от тебя перелезет и продолжает долбить. Иногда выглянет — стоишь еще? Ну, стой, стой...

Захаживали в гости и более солидные ребята из общества любителей овцеводства и кружка самодеятельности «Серые братья».

В пятнадцати метрах напротив двери заимки был сооружен небольшой навес для лошадей, тут же была составлена поленница. Вот между дверью и дровами и пролегала постоянная волчья тропа. Раз в семь — десять дней здоровенный кобель-одиночка проходил с низовьев Порши мимо нас, спускался с крутояра и уходил дальше по льду Кондаса вверх. Это был один и тот же волк, след передней лапы 10 на 12 сантиметров, варежкой не закрыть, как любил говаривать егерь.

Через три-четыре дня волк, окончив дела в верховьях Кондаса, возвращался обратно. Но почему-то во время обратного хода он сторонился избы, тропа его тогда лежала по Порше. Ночью любил греметь ведром, катать его по льду около проруби (рядом с прорубью всегда воткнут старый, «ледяной» топор — пробивать лед, на его ручке часто оставалось ведро). Наигравшись вдоволь, волк уходил еще затемно. Значит, опять через пять дней надо ждать его свежих следов около крыльца. Иногда из-за плохой погоды или снегопада следы не удавалось заметить. Ну, это ничего. Но если в хорошую погоду в условленный день по расписанию серый опаздывал, мы начинали волноваться: не случилось ли что?

Вообще, в округе жило несколько групп волков. Возле деревень, что на устье Порши, рыскала по дорогам семья из четырех волков: трое переярков и кто-то из родителей с ними. Севернее, в четырех-пяти километрах от избы, на Сы́вовской чисти, часто встречались следы супружеской пары, которая ловко давила зайцев-беляков, а также подозревалась в убийстве молодого кота-рысяка. Рысь неосмотрительно зашла на старую вырубку, где самое толстое дерево было в палец, а высотой в рост человека.

Да еще напротив нас, по той стороне Порши, слонялся молодой волчок, то ли некрупный самец, то ли крепенькая сучонка. Он обтаптывал края вырубок, много, но бестолково проверял бобровые поселки, часто гонялся по речному льду за беляками. Причем бросок начинал издалека, метров за сто. Дело явно безнадежное. Когда косой легко уносился за поворот, недотепа еще прыжков тридцать-сорок делал во весь дух... Охотник! Охотник! Ну, если здоровье позволяет, чего же не побегать?

С этим же волчком связан следующий эпизод. Один из рабочих маршрутов у нас пролегал как раз по его участку. Лыжня круто спускалась к пойме, но шли мы не спеша, так как надо было учесть следы, появившиеся за последние три дня. Для этого надо отличить свежий след от старого. Если снегопада нет долго, естественно, накапливается много записей в книге «актов гражданского лесного состояния». По следам кажется, что вокруг зверья, как на скотном дворе.

Конечно, отпечатки стареют, оплывают под солнцем, осыпаются, засыпаются кухтой, падающей с деревьев. Один и тот же след может выглядеть как старый на просеке, и как совсем свежий — под шатром еловых веток, в тени. Тут есть много маленьких хитростей, помогающих определить свежесть следов. Например, около избы и под деревьями после очередного снегопада прокладываешь «образцовую» следовую дорожку шагов в тридцать, четко впечатывая и подволакивая ноги, чтобы «стакан» следа имел выволоку и соответственно поволо́ку. А потом каждое утро, выходя на маршрут, сравниваешь, как выглядят твои вчерашние следы рядом с сегодняшними. Там — новый снегопад, прописи обновляются. Ну и глаз должен быть «пристрелян». Ясно, что более-менее достоверное тропление на бегу не сделаешь, если только по свежей ночной пороше, когда следы вообще редкость.

Вот тихохонько идем мы с Николаичем, ветерок к нам тянет от реки. Вниз крутой спуск. Вдруг смотрим, шагах в сорока ветки елок колыхнулись и кухта с них осыпалась, какие-то скачки слышно. Что за дела? Подошли, разобрались маленько. Серый дурачок шел по своим серым делам вдоль Порши и услышал наши шаги. С кем нас можно спутать, ума не приложу. Два мужика скрипят лыжами по снегу, как рота кабанов на марше, и ветерок-то от него. Нет, чтоб осмотреться. Куда там...

Кинулся вверх по склону к нам. Чуть-чуть с ног не сбил! Подъем одолел, на лыжню вымахнул — а это люди. Тормозной след от всех четырех лап тянулся метра три. И на махах, на махах в сторону, так целиной и побежал.