Джеймс Кэрвуд - По волчьему следу

Эту ночь они провели в густой заросли кедров и можжевельника в десяти милях к северу от линии Буша Мак-Таггарта. Целых два часа шел снег и замел их следы. Шел он крупными, рыхлыми хлопьями и теперь. Они нависали на деревьях и тяжело оттягивали ветки книзу. Карвель развернул свою маленькую шелковую палатку и зажег костер. Покончив с ужином, Бари улегся на живот тут же около Карвеля и стал смотреть на него, не отрывая глаз. А молодой человек прислонился спиной к стволу дерева и с наслаждением покуривал свою трубочку. Он сбросил с себя полушубок и шапку с ушами и при свете пылавшего костра стал походить совсем на юношу.

— Приятно, что есть с кем поговорить, — обратился он к Бари. — Именно с тем, кто поймет и все-таки не сможет пересказать никому. Разве тебе никогда не хотелось полаять? Вот так же и мне. Иногда я с ума схожу оттого, что мне хочется поговорить, и не с кем.

Он потер себе руки и протянул их к огню. Бари следил за каждым его движением и прислушивался к каждому его слову. В глазах его светилось немое обожание, которое согревало Карвелю душу и делало для него ночь не такой безнадежной и пустынной. Бари еще ближе подполз к ногам молодого человека, и он вдруг наклонился к нему и стал гладить его рукой.

— Я все-таки злой человек, — ухмыльнулся он. — Ты даже этого вовсе и не подозреваешь. А хочешь знать, как все это произошло?

Он подождал немного, и Бари внимательно на него смотрел. Затем он снова заговорил с ним таким тоном, точно Бари был человек.

— Ну, так слушай, — продолжал он. — Это было пять лет тому назад, как раз в декабре, на рождество. У меня был отец. Славный такой старикашка. Матери вовсе не было, и мы жили с ним душа в душу. Понимаешь? И вот явился к нам некий негодяй Гарди и подстрелил его из-за угла. Самое подлое убийство. Но у него было много денег и много друзей, и с помощью их он добился того, что его не повесили, а присудили только к двум годам заключения. Но он не отсидел и их.

Карвель сжал себе руки так, что захрустели пальцы. Торжествующая улыбка вдруг осветила его лицо, и глаза его засверкали. Бари тоже глубоко вздохнул, но это было простым совпадением, хотя момент все-таки был для него напряженный.

— Он не подвергся никакому наказанию, — продолжал Карвель, гладя в упор на Бари. — Твой покорнейший слуга догадывался, в чем дело: он рассчитывал на полное помилование в том же году. А тем временем мой отец уже лежал в могиле. Тогда я сам выступил против этого негодяя и вопреки всем его судьям, адвокатам, богатой родне и друзьям просто убил его! Убил и убежал. Выскочил через окошко, пока все спали, и скрылся в дремучем лесу. С тех пор вот и слоняюсь по разным местам. Но судьба мне помогла. Запрошлым летом, когда меня уже настигала полиция, вдруг случилась комедия с переодеванием. Кто-то утонул в тех самых местах, где я скрывался. Он оказался таким похожим на меня, что его приняли за меня и похоронили под моим именем. Так что официально я числюсь покойником. Теперь мне уже нечего больше опасаться, так как я давно уже прервал всякие сношения со знакомыми людьми и теперь могу свободно выбраться из этой дыры. Как ты думаешь об этом? Каково твое мнение? А?

Он склонился над ним еще ниже, точно и в самом деле ждал от него ответа. Бари все еще лежал с поднятой головой. Может быть, по-своему он и понял его. Но тут послышались еще и другие звуки, кроме голоса Карвеля. Бари приложил голову к земле и прислушался. Затем он заскулил, и это скуленье его перешло вдруг в низкое рычание, которое Карвель и принял за предостережение. Он поднялся и долго стоял, глядя на юг. Бари стоял рядом с ним, напрягши мускулы и ощетинив спину.

После глубокого молчания Карвель сказал:

— Твои же родственники, приятель! Волки!

И он отправился в палатку за ружьем и патронами.

Когда Карвель вышел из палатки, Бари все еще стоял, как вкопанный. Молодой человек тоже, со своей стороны, стоял некоторое время молча, не двигаясь, и следил за ним. Ответит ли Бари на зов волков? С ними он или против них? Убежит ли он с ними именно теперь?

А волки все приближались. Они не описывали кругов, как это делали, когда затравляли лося или оленя, но шли напрямик, прямо на место их стоянки. Карвель легко понял смысл этого их движения. Все время, пока Бари бежал сюда, у него сочилась из ноги кровь, и вот волки бежали теперь по этому оставленному им следу через дремучий лес, где падавший снег не мог его так плотно засыпать. Карвель не испугался. За свои пять лет бродяжнической жизни между Полярным кругом и цивилизацией он не раз имел дело с волками. Один раз он даже чуть не погиб, но это было на совершенно открытой местности в Барренсе. Теперь же к его услугам был костер, а если бы он и потух, то кругом стояли деревья, на которые ничего не стоило влезть. Он беспокоился только за Бари. Если собака бросит его и уйдет, то он снова останется один. Поэтому он почти строгим голосом спросил его: