Всеволод Сысоев: Последний барс

Долго не могли уснуть охотники. Загасив свечу, лежали они на нарах, перебирали в памяти виденное за день. Поднялись рано. Завтрак состоял из гречневой каши, вареной кабанины и крепкого чая. Подперев дверцу избушки колом, пошли за Петром и к вечеру были в его барачке.

— Ну, Петр, показывай, где видел тигровый след, — обратился поутру Трофимов к своему племяннику.

— Недалеко он — часа полтора ходу.

Придя к поваленному кедру, Трофимов внимательно осмотрел следы, затем подошел к месту, где был схвачен кабан. Разглядывая кустарник, он снял с острого сучка маленький клочок шерсти, положил его на ладонь и подозвал к себе товарищей.

— Шерсть-то не тигриная, да и след маловат. Никак барс поохотился на кабанов. Что-то ты, Петр, оплошал: следы путаешь. — Видя расстроенное лицо племянника, Трофимов улыбнулся: — Не горюй, еще научишься, а вот за барса спасибо. Давненько не видывали мы в этих краях тигриных братьев. Думал, уже перевелись. Ан нет, глядишь, еще пятнистого брать придется. Сейчас осторожно за ним походим. Собак не пущать.

Теперь впереди шел Трофимов. Вскоре следы привели охотников в пихтач. Здесь, укрывшись от всевидящих ворон, барс поедал свою добычу. К ней он возвращался дважды, от подсвинка остались голова да ноги. Пройдя по следу несколько километров, охотники убедились, что барс обосновался в приглянувшемся ему районе, ходит на больших кругах и не намерен покидать угодья, столь богатые копытными зверями.

Вернувшись в избушку, охотники решили денек передохнуть и хорошенько приготовиться к преследованию зверя.

— А ну, как этот барс окажется дюже крупным и попрет на нас, стрелять его можно? — задал вопрос Николай. Он впервые участвовал в ловле крупных хищников, но слышал, что старых тигров не берут — зверь сильный и постоять за себя сумеет.

Трофимов усмехнулся:

— Ты, паря, и впрямь собираешься пальнуть по зверю. Однако придется у тебя пулевые патроны заменить на холостые. Теми стреляй сколько хочешь, если уж дюже страшно покажется. — Но видя, что Николай не верит в серьезность его наставления, Трофимов добавил: — Барс слабее и трусливее тигра. Даже старый на человека не идет. Этого зверя в любом возрасте скрутим. Но он на ногу быстр. Доведись ему собаку в лесу встретить — задавит и съест, а вот навалятся на него три-четыре смелые тигрятницы — теряется, наутек идет альбо на дерево лезет. Словом, сам увидишь.

Товарищи Трофимова неоднократно участвовали в ловле тигров. Довелось и Петру однажды помогать дяде связывать лапы тигренку. Лишь для Николая это было первое «боевое крещение», поэтому он задавал так много вопросов и волновался больше всех.

Настал день выхода. Все было предусмотрено: в рюкзаки положили запас продуктов, котелки, топоры, прихватили шерстяное одеяло. Собак вели на поводках. Решили взять и Бельчика: пусть натаскивается, хоть лаять будет, и то хорошо.

Выйдя на след барса, охотники прошли целый день, но так и не обнаружили его дневной лежки. Заночевали в лесу на берегу родничка с прозрачной вкусной водой.

На второй день след повел охотников по обрывистому склону сопки. Люди карабкались по камням, хватаясь руками за кусты и лианы. Выйдя на узкую изюбриную тропу, охотники остановились передохнуть. Отсюда открывался живописный вид. Бескрайнее темно-зеленое море необитаемых лесов расстилалось перед ними. Вершины длинных сопок, словно огромные волны с белыми гребнями, катились к горизонту. На сопке гулял ветер. Стоять без движений было холодно. Тропа привела в скалистое ущелье, поросшее колючим кустарником. На одном из его склонов снег в затишном уголке, огороженном камнями, растаял, обнажив кусок земли, густо усыпанный опавшей листвой.

— Вот где он отдыхал! — воскликнул идущий впереди Трофимов, показывая на лежку зверя и маховые следы, уходившие к вершине сопки.

— Видать, спугнули, — заметил Петр. — Пускать собак, что ли?

— Ни в коем случае! Место неудобное, разбиться можно.

Повеселевшие охотники устремились по следам барса вверх, а он, как бы желая отвязаться от преследователей, полез на самую кручу, прыгая с камня на камень, переходя по едва заметным выступам отвесной скалы. Выйдя на самую вершину сопки, барс постоял у геодезической вышки и, убедившись, что его не оставили в покое, начал спускаться в седловину по противоположной стороне горы. Можно было обойти вершину сопки, но Трофимов решил подниматься по следу. Вытирая вспотевшие лица, охотники упрямо карабкались все выше и выше.