Юрий Аракчеев - В поисках апполона.

Тут не место суете. Только когда едешь, идешь, бежишь сюда, есть смысл торопиться. Теперь торопливость долой. Весь — внимание, весь — в настрое. На музыку жизни, на этот великий ансамбль. «И зри, и внемли…»

Опять солнце в первый миг ослепило. Бесконечный простор неба, гор. И Поляна. Травы, цветы. Торжествующий сущий мир. Я шел на великое свидание с Природой. И мне так хотелось, чтобы она с добром приняла меня..

Сначала надо немного подняться, вон до тех камней. Там было больше всего Аполлониусов, и там самые густые, красивые травы. Пока что-то солнечных бабочек не видно… Но что это? Я увидел огромный белый сачок на длинной палке. И его диаметр был больше, чем у Максимова. и палка гораздо длиннее. А нес его высокий грузный человек в широкополой фетровой шляпе. Да, это никакое не видение… Вот тебе и раз!

Человек медленно спускался мне навстречу, а из меня, как вода из дырявой посуды, быстро уходили радость и восторг, уступая место тоскливой досаде. Это было настолько неожиданно и несправедливо, что я не знал, что и делать. От злости, досады, беспомощности у меня, помню, чуть слезы не навернулись на глаза. Вот так сюрприз…

— Вы из Москвы? — спросил человек, приблизившись и переводя дух, вытирая пот со лба.

— Да, из Москвы, — буркнул я ему в ответ не слишком-то любезно, настолько переполненный неприязнью, что не успел даже удивиться его проницательности.

— Юрий Сергеевич? — опять спросил он, и, хотя неприязнь во мне прямо-таки кипела, подогретая еще и его голосом, который показался мне для этой Поляны слишком громким и грубым, я почувствовал себя ошарашенным.

— Да… А что? — машинально вырвалось у меня, и я, наверное, имел очень глупый вид в этот момент.

Только в следующий миг догадка озарила меня: Крепс! Ну конечно же старший Крепс! Отец Ростислава, Роман Янович. Лена Богданова в музее говорила же, чтобы я обязательно связался с ним — он покажет хорошие места, тем более что Игорь ведь уезжает. Но мы так и не познакомились. Да и какие еще места нужны, если у меня есть Склон Максимова?

А он уже протягивал свою огромную руку, которую я в растерянности пожал, едва сумев охватить его гигантскую ладонь. «Вот почему ни одного Аполлониуса пока не видел! — пронеслось у меня в голове. — Он всех переловил, ясно. Испугался, что мы с Игорем переловим, скорее прибежал со своим сачком…» Неприязнь моя еще сильнее забурлила и, наверное, брызгала во все стороны, а он тем временем как ни в чем не бывало принялся зачем-то рассказывать:

— Палец скрючило. Это я через ручей перебирался. Здесь недалеко. С камешка соскользнул и на руку вот так упал. Сломал палец.

Он показал, как именно упал на руку, еще раз продемонстрировал бурую закорючку, а я по-прежнему весь кипел от досады. Теперь он еще что-нибудь из своей жизни начнет рассказывать, в отчаянии подумал я, а Поляна моя тем временем… Что же делать, а?! И Аполлониусов ведь нет — пока мы с ним стояли, я еще раз внимательно огляделся и ни одного не увидел, ни одного! А с Игорем когда были, то их много летало!

— Тут ведь по камням скакать приходится, — продолжал он тем не менее. — Вы же шли сюда, видели. Вот и я года три назад… Скользкий камень попался. Срослось, но криво, видите?

И опять зачем-то показал свою покалеченную руку. А я зачем-то посмотрел. Господи, а время идет, золотое время! Но уже и воспоминания не осталось от моего благостного настроя…

— Тут нечего делать, — продолжал как ни в чем не бывало Роман Янович Крепс, причем говорил он таким громким голосом, что, я думаю, от одного этого все Аполлониусы попрятались или разлетелись. — Я с первым автобусом приехал, уже час здесь хожу. Ничего нет, все дождь побил. Или Кирилюк выловил. Вы Кирилюка не встречали? Он все подряд ловит.

— Кто это — Кирилюк? — спросил я скорее просто по инерции, чем из любопытства.

— Профессор московский, он сюда приезжает каждый год. Всех подряд ловит.

«Знаю, знаю, как он все выловил, какой дождь побил. Вы небось и выловили все», — думал я в бессильной злости. Но что же, что же делать? Нет Поляны. Так я и знал.

— Пойдемте, вниз спустимся. Пойдемте, пойдемте, здесь нечего делать. Я вам другое место покажу.

И, даже не оглядываясь, в полной уверенности, очевидно, что я за ним последую, гигант стал спускаться к куще деревьев, где лежал мой рюкзак. Что было делать? Я последовал за ним, решив, что по дороге как-нибудь ускользну и вернусь сюда. Как же иначе его отсюда увести? Поразительно, подумал я, как легко лишить очарования даже такой первозданный уголок. Вот он, «антропогенный фактор» во всей своей выразительности!