Бернгард Гржимек - От кобры до медведя гризли

К 1964 году в Баварии, в некогда наиболее богатом филинами районе, оставалось в общей сложности шесть-семь гнездящихся пар. «Зоологическое общество» выделило тогда из организованного мною по телевидению сбора средств для «Фонда помощи истребляемым животным» 12500 марок на закупку в других странах филинов и выпуска их в пригодных для этого местностях. Разумеется, выпускать их следовало в тех местах, где последние филины были уничтожены несознательными охотниками или разорителями гнезд, а не там. где они вымерли из-за отсутствия кормов и подходящих условий гнездования. Методом проб и ошибок мы постепенно выяснили, что нельзя просто так выпускать филинов на волю. Сначала их следует на новом месте подержать некоторое время в больших, запрятанных в укромных местах вольерах; желательно, чтобы они там начали гнездиться и отложили хоть одну кладку. А потом они уже никуда не улетят.

Наше вмешательство (в самый последний, можно сказать, момент) принесло свои благодатные плоды. Как сообщил нам баварский Союз охраны природы, теперь там гнездятся уже около 60 пар филинов, в то время как на всей остальной территории Федеративной Республики Германии их в лучшем случае десять. Да и тем постоянно грозит опасность стать жертвой чьей-нибудь дурости. Несознательность отдельных граждан до сих пор встречается, к сожалению, нередко. Некоторые «любители природы» азартно разыскивают гнезда филинов, залезают на самую верхотуру, чтобы заснять их на фото- и кинопленку, пугают этим птиц, а при случае еще и разворовывают их яйца и даже птенцов. Подросших птенцов, наигравшись с ними дома, при случае продают «сокольничим» или людям, которые любят развешивать у себя на стенах чучела птиц. И хотя это строжайше запрещено и подлежит обложению штрафом, тем не менее кто может обнаружить подобные хищения?

Поэтому теперь решено охранять гнезда сов, а также сокола-сапсана по крайней мере в особо опасные для них весенние месяцы. Нашлись люди, которые по-настоящему любят свою родную природу и поступают так по велению совести, работая на общественных началах. Мы же со своей стороны стараемся оказывать им всяческую помощь: из средств «Фонда» им выделяется определенная сумма на покрытие необходимых трат, на транспортные расходы и на то, чтобы обеспечить им возможность ночевать вблизи охраняемых объектов. Для этого мы приобрели, например, бывшие в употреблении жилые вагончики, такие, которые используются обычно строительными рабочими на стройках.

В тех зоопарках, где понимают что-нибудь в этих вопросах, филины и даже крупные полярные совы успешно размножаются. Однако способными к дальнейшему разведению выведенные в зоопарках совы становятся лишь к двух-трехлетнему возрасту. Мы у себя во Франкфуртском зоопарке вывели уже не одно поколение филинов.

Итак, как я уже упоминал, совы видят днем так же хорошо, как и люди, а в сумерках, возможно, и получше нас, в полнейшей же темноте они не видят точно так же, как и мы. И тем не менее некоторым из них, как выяснили орнитологи, удается ловить свою добычу в кромешной тьме. Как они это делают?

Большие стоячие пучки перьев на голове у филина, ушастой совы и сплюшки, которые по желанию могут подниматься и опускаться, к слуху явно никакого отношения не имеют. Но зато у них ушные отверстия на голове, расположены несимметрично: одно несколько дальше назад, чем другое. Следовательно, шорохи поступают в оба уха не одновременно, что позволяет сове точнее определить направление, откуда исходят звуки. По сравнению с другими птицами у сов и размер барабанной перепонки значительно больше (по отношению к весу тела). Чтобы поточнее определить расстояние источника звука, совы часто сильно сдвигают в сторону голову, а то и все тело, особенно странно и даже смешно это выглядит у сипух. И именно сипухи успешнее всего умеют охотиться в полной тьме при помощи одного лишь чуткого слуха.

Чтобы это доказать, один исследователь устанавливал в лесу ночью два репродуктора и во время полета совы переводил шорох, издаваемый жертвой, с одного репродуктора на другой. Сову в полете фотографировали при инфракрасной вспышке (которая для птицы была незаметной) с интервалами в одну тысячную секунды. На снимках было видно, как сова мгновенно поворачивала свое «лицо» в сторону новой цели, то есть к другому репродуктору, замедляя свой полет, останавливаясь в воздухе, парила на месте и наконец пикировала на «новую добычу».

Из опытов М. Кониши выяснилось также, что сипуха способна воспринимать и очень тихие звуки и ориентироваться по ним. При этом звук от движения ее собственных крыльев не перекрывает шорохов, создаваемых жертвой. Потому что кран маховых перьев у совы обрамлены тончайшей бахромой и само оперение очень мягкое и гладкое, так что полет совы практически беззвучен. Шорохи, создаваемые совой, большей частью имеют частоту ниже тысячи колебаний в секунду (один килогерц). А поскольку шорохи, которые ей достаточно воспринять для определения местонахождения добычи, лежат обычно между шестью и девятью тысячами колебаний в секунду, то звук от движения собственных крыльев явно не создает помех для охоты совы. А так как высокочастотные колебания в звуке полета совы отсутствуют, то мелкие грызуны, настроенные как раз именно на такие высокочастотные колебания, не улавливают момента подлета к ним их врага.