Джордж Майкл - Семья Майклов в Африке

Тем временем я получал письма от моего посредника в Нью-Йорке. Он жаловался, что пристроить «Майклов» становится все труднее. Пытаясь продать фильмы, он истратил изрядную сумму денег и, ничего не добившись, давал понять, что больше не заинтересован быть моим посредником и представителем. Я ответил, что скоро буду в Нью-Йорке и сам займусь этим делом.

Вскоре после моего приезда в Нью-Йорк состоялась встреча между моим посредником, его партнером и мной. Мы полюбовно договорились о расторжении существующего между нами контракта, а также о том, что мой посредник возвращает мне все фильмы и рекламные материалы, которые я ему оставлял. В любое удобное для нас обоих время до моего отъезда из Нью-Йорка мы оформим расторжение контракта в письменном виде.

На этом мы расстались, достигнув устной договоренности об аннулировании контракта.

Несколько дней спустя, прокрутив свои пленки двум крупнейшим в Америке распространителям фильмов, я продал фильмы одному из них за четыреста тысяч долларов, причем сохранил за собой право на получение половины сбора. Сделкой предусматривалось, что я должен представить дополнительно тридцать один фильм сверх тех восьми, что были у меня уже готовы. Мы условились, что первый платеж последует после того, как, вернувшись в Южную Африку, я вышлю в Америку негативы и ленты звукового сопровождения к первым восьми фильмам.

Негативы и ленты были высланы, как мы договорились, но первого платежа не последовало, потому что вскоре после моего отъезда из Нью-Йорка мой бывший посредник узнал о сделке и потребовал свою долю комиссионных. Дело в том, что, заключив столь удачную сделку, я на радостях позабыл письменно оформить расторжение контракта!

Я немедленно послал моему бывшему посреднику телеграмму, напоминая о том, что мы договорились расторгнуть контракт. Если он все еще является моим официальным посредником и представителем, зачем же он вернул мне все фильмы и рекламные материалы? Ведь для того, чтобы продавать товар, надо иметь его! Единственным ответом на это была судебная повестка, врученная мне шерифом Претории. Мой бывший посредник требовал возмещения убытков на сумму в пятьдесят тысяч долларов. Помимо того, я получил от своих распространителей извещение, что мой бывший посредник сумел добиться судебного постановления, накладывающего арест на все причитающиеся мне платежи и что они не могут выслать мне деньги, пока не будет улажен спор между моим бывшим посредником и мной.

Такой поворот событий глубоко встревожил меня, и я пережил немало бессонных ночей. По договору с моими распространителями я должен был сдавать два готовых фильма в месяц. И это уже само по себе требовало гигантского напряжения сил. Я так часто звонил и телеграфировал в Нью-Йорк, что между Преторией и Нью-Йорком просто воздух трещал от всех моих звонков и телеграмм.

Спор с моим бывшим посредником тянулся около девяти месяцев, пока не был улажен окончательно. Мне пришлось уплатить ему десять тысяч долларов, чтобы избежать дальнейшей тяжбы, на которую ушли бы еще тысячи и тысячи. Все это время я делал по два фильма в месяц, что обошлось мне в общей сложности в пятьдесят четыре тысячи фунтов, которые я выплатил из своих личных средств, собранных разными путями. Ведь я должен был выполнять условия договора с моими распространителями, в конце концов, им не было дела до спора между мной и моим бывшим посредником. Если б даже они хотели помочь мне, — а я знал, что они хотели, — то все равно не смогли бы этого сделать. Они были связаны законом по рукам и ногам.

Разделавшись наконец с моим бывшим посредником и добившись снятия ареста на следуемые мне платежи, я тотчас обратился к моим распространителям и попросил немедленно перевести мне изрядную сумму денег, которая набежала мне к тому времени, ибо, для того чтобы поддерживать выпуск фильмов, я был вынужден заложить свое имущество, воспользоваться сбережениями Кэрол и Джун и взять денег взаймы у матери. Чтобы выручить меня, матушка, добрая душа, заложила свой дом. Я истратился до последнего гроша, и все-таки жесточайший удар из всех был еще впереди. Мои распространители написали мне, что они понесли большие финансовые убытки в результате провала другого своего предприятия и теперь долго не оправятся после столь сокрушительного удара.

Это известие подействовало на меня так, словно мне двинули кулаком по подбородку. Прочитав письмо, я несколько минут был совершенно не способен что-либо соображать. Окончательный смысл этой убийственной новости медленно вырастал передо мной наподобие отряда солдат, которым отдается команда расстрелять осужденного.