Карл Май - Том 10. Завещание Инки

— Маскарадный костюм, говорите? Хм. Должен признать, до определенной степени вы, пожалуй, правы. Я и в самом деле не собираюсь менять профессию и становиться на всю оставшуюся жизнь гаучо.

— А почему бы и нет, сеньор? Вы же, как я помню, отлично ездите верхом.

— Простите, сеньор, я не понял: это что, шутка? Впрочем, можете не отвечать, не имеет значения, шутка это или нет, поскольку вы задели очень серьезную для меня тему. Я предпринимал уже несколько попыток сесть на лошадь, по-латыни „эквус“, и освоить то, что на этом благородном древнем языке называется „экво вехи“, а именно искусство верховой езды. Но несмотря на все мое усердие, к сожалению, это искусство примерно на девять десятых так и осталось для меня непознанным.

Эспада был, как, я думаю, уже стало понятно каждому моему читателю, не из тех людей, кого можно легко смутить. Но на этот раз ответ ученого поставил его в тупик, он не понимал, как и о чем можно дальше вести разговор с этим человеком, но, однако, все же попытался изобразить на лице некое подобие вежливой улыбки и пробормотал:

— Простите мне мою навязчивость, сеньор. Я готов ждать сколько угодно, когда наступит момент, подходящий для того, чтобы вы могли снять свою маску и раскрыть свое инкогнито.

На этом эспада счел разговор законченным, развернулся и направился к столику, где его горячие приятели уже нетерпеливо постукивали ногами по полу. Маленький гаучо посмотрел ему вслед, покачал головой и тихо пробормотал: „Снять маску!“ Какой чудак этот сеньор!»

И он снова углубился в свои книги. Однако сосредоточиться на этот раз ему не удалось. Официант — тот самый, что был с ним одного роста, — подошел и спросил:

— Сеньор, почему же вы не пьете свое пиво? Мне очень жаль этот прекрасный напиток и вас тоже. Когда пиво так долго стоит открытым, оно теряет часть своего неповторимого вкуса.

Гаучо, он же доктор Моргенштерн, взглянул на него, поднял стакан и сказал:

— Благодарю вас, сеньор! Человек не должен забывать о своих потребностях и удовольствиях, а пить, по-латыни «потио», пиво — безусловно, не только необходимо, но и весьма приятно.

После этой тирады он собрался было продолжить свое прерванное чтение, но официант отчего-то все не уходил, и он спросил:

— Вы хотите узнать у меня что-нибудь еще, сеньор?

— Да, с вашего позволения. Я невольно слышал, что вы упомянули в разговоре с сеньором Перилъо город Ютербогк в Германии…

— Да, это мой родной город, и я живу там.

— Значит, вы немец?

— Ну разумеется, немец.

— О, сеньор, какой это приятный сюрприз для меня! Вы позволите мне поговорить с вами по-немецки?

— По-немецки? Неужели и вы тоже немец?

— Да, герр доктор, мы земляки, — с гордостью заявил маленький официант, — я родился и жил в Штралау на Руммельсбургском озере под Берлином.

— Вы из Штралау? Какая приятная неожиданность! Но почему вы оказались здесь, чего вы хотите добиться в этой стране?

— Разбогатеть, конечно!

— И только?

— Да, больше мне ничего не нужно. Но, знаете, герр доктор, и здесь это оказалось не так-то легко, как казалось издалека. Более того: сейчас я даже попал в затруднительное финансовое положение, надеюсь, правда, что это временные трудности.

— А дома у вас остались какие-нибудь близкие родственники?

— Нет, я круглый сирота. Ни близких, ни дальних родственников в Германии у меня нет… Было и еще одно обстоятельство, подтолкнувшее меня к тому, чтобы уехать: дело в том, что я всю жизнь очень хотел стать профессиональным военным, но для этого мне, видите сами, как минимум, дюйма два роста не хватает… Вот и пришлось искать счастья на чужбине.

— А как давно вы здесь, друг мой?

— Пять из своих двадцати пяти лет.

— И чем вы занимались все это время, если не секрет?

— Понемногу всем, что не осуждает закон. Сегодня я — официант, а завтра могу стать докером.

— Но почему вы оказались именно здесь, в столице страны? Вы можете не отвечать, если это вам по какой-то причине делать не хочется, но я спрашиваю не ради праздного любопытства.

— Я отвечу. Здесь я по той простой причине, что из Буэнос-Айреса самый короткий путь до Тукумана. Там я уже несколько раз находил довольно неплохо оплачиваемую работу. Моей обязанностью было смотреть за лошадьми в разных экспедициях, отправляющихся в Анды.

— Так вы, значит, умеете ездить верхом? — обрадованно спросил доктор.

— Не хуже, чем герои Фрейлиграта [12] Фрейлиграт, Фердинанд (1810–1875) — немецкий поэт, виднейший представитель романтизма. , смею надеяться. В этой стране чему угодно обучишься гораздо быстрее, чем в любой другой.