Дональд Портер - Изгой

После этого капитулировали и оттава. Они, правда, пообещали лишь хранить нейтралитет в течение этого боя, но Гонка ничего большего от них и не требовал. Сенеки всегда будут готовы сразиться с оттава. Если настоящего урока для оттава оказалось недостаточно, им предстоит в будущем испытать на себе всю мощь ирокезских воинов.

Военные вожди гуронов пришли к Гонке и объяснили ему, что в отсутствие Золотого Орла не могут формально сложить оружие. Великий сахем прекрасно знал хитрую натуру гуронов и понимал, что это всего лишь отговорка, просто гуроны всячески избегали открытого признания в собственном поражении.

Но поражение было очевидно, и потому Гонка не настаивал на клятве. В любом случае гуроны ее нарушат, и сенеки никогда не будут уклоняться от боя.

И все же Гонка был рад, что ему не пришлось уговаривать гуронов на разрыв союза с французами, пусть даже и временный. Он держал эту возможность про запас и воспользовался бы ею только в случае крайней нужды. Гуроны и так потерпели полное поражение, и теперь они не смогут заявить, будто сенеки увильнули от честного боя. Все вышло честь по чести, и женщины племени сенеков смогут сложить новые песни, прославляющие победу своих отважных воинов.

Постепенно перестрелка стихла, и ближе к полудню генерал де Мартен вместе с офицерами штаба вышел с белым флагом навстречу генералу Пеппереллу. Французский главнокомандующий быстро приветствовал генерала, обнажил шпагу и протянул ее Пеппереллу.

– Вы совершили невозможное, сэр, – сказал он. – Вы захватили Луисберг.

Пепперелл повел себя не менее благородно:

– Ваши войска проявили доблесть и мужество, сэр. Вам нечего стыдиться.

Они быстро обсудили условия сдачи крепости. Французские офицеры должны были сдать шпаги, но им разрешалось оставить при себе огнестрельное оружие, так же как и солдатам. Они обязаны без промедления покинуть остров Кейп-Бретон и на лодках и баржах, которые обязалось предоставить английское командование, переправиться на материк и через Квебек вернуться назад во Францию. Перед уходом все должны были поклясться, что никогда больше не выступят с оружием против Великобритании и ее колоний в Новом Свете.

Гонка тоже предъявил свои требования к потерпевшим поражение индейцам. Сахемы и военные вожди должны были передать победителям свои головные уборы, а старшие воины – перья, которые втыкали в волосы. Когда они вернутся в свои селения, их соплеменники поймут, что они потерпели поражение, и никто не сможет хвастаться нeодержанными победами.

В тот же день французы начали покидать остров. Ренно и Эличи стояли на берегу, чтобы не пропустить Золотого Орла, но того нигде не было видно. Предчувствуя, чем закончится битва, он исчез бесследно. Ренно оставалось лишь надеяться, что их пути еще пересекутся.

На следующий день главный квартирмейстер генерала Пепперелла подсчитал все припасы форта Луисберг и доложил генералу, что уже по истечении месяца запасы продовольствия в крепости подошли бы к концу. Рис, мука и бобы почти закончились.

Сенеки и могауки рвались домой, и генерал Пепперелл разрешил им уйти. На следующее утро они должны были выйти в путь и направиться сначала в округ Мэн, а уже оттуда повернуть на юго-запад.

Вечером военачальники устроили ужин в честь Гонки, все благодарили его. Генерал Пепперелл подарил ему французскую шпагу, по очереди с речами выступили все командиры.

Великий сахем сидел с непроницаемым лицом; казалось, его совершенно не трогали хвалебные речи в его адрес. Он кратко ответил сразу всем.

– Сенеки и другие народы союза ирокезов – друзья англичан и английских колонистов, – сказал он. – Вместе мы одержали победу над врагами. Мы будем друзьями до тех пор, пока я живу на этом свете.

Позже тем же вечером Джефри Уилсон попрощался с Ренно и пообещал, что самое позднее следующим летом они обязательно встретятся вновь. Потом в лагерь сенеков пришел Нед Ридли, он тоже хотел попрощаться со своим новым другом.

– Мы еще встретимся, Ренно, – сказал он. – Я в этом уверен.

Сенеки и могауки ушли на рассвете. Корабли британского флота перевезли их на материк, и индейцы, попрощавшись, исчезли в лесу.

В тот же день генерал Пепперелл и адмирал Маркем закончили письменные отчеты о прошедшей кампании. Адмирал передал депеши капитану одного из военных шлюпов и приказал без промедления доставить их в Лондон. Хотя официально Англия не объявляла войны Франции, в Лондоне все будут рады, что форт Луисберг пал.