Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза

— Родная земля, Токеа приветствует тебя! — проговорил он наконец с мукой в голосе. — Он был владыкой этого могучего леса, вождем великого племени. А теперь он пришел сюда как беглец и чужак. О Великий Дух, за что ты покарал Токеа? Почему изгнал Токеа с земли, где жили его предки? Ответь же, о Великий Дух! Подай Токеа хоть какой-нибудь знак, чтобы он смог понять твою волю.

Старик с мольбой поглядел на небо. Небо было затянуто облаками, в лесу завывал ветер. Лицо мико омрачилось.

— О Великий Дух, прости меня, — пробормотал он. — Твои глаза с укором глядят на Токеа, точно капризное дитя.

Он поднялся и подозвал к себе остальных. А потом заговорил, обращаясь к Эль Золю:

— Семь лет миновало с той поры, как мико покинул земли, где ставили вигвамы его предки. Два раза он тайком приходил сюда, чтобы поклониться их могилам. Теперь он в последний раз ступает на эту землю. Когда вождь Соленого моря похитил все, что было дорого сердцу мико, глубокой ночью Токеа явился дух его отца, что живет в вечнозеленых лугах. «Ступай к могильному холму, — сказал он, — и извлеки из оскверненной земли кости того, кто даровал тебе жизнь, и той, что вскормила тебя. Погреби их там, где будет жить мой сын и его народ. Не страшись извлечь их из могилы, проклятие не коснется тебя. Торопись, ибо копыта лошадей и плуги бледнолицых уже прошли по священному холму!» Токеа должен сделать то, что повелевал ему дух отца. Он на три дня покинет Эль Золя, чтобы отправиться туда, где покоятся кости отца мико.

— Если дух отца повелел мико нарушить покой мертвых, мико должен исполнить его волю. Эль Золь пойдет вместе с мико.

— Эль Золь — сын мико, ибо он держал в объятиях кровное дитя мико. Но глаза Эль Золя не должны видеть оскверненную землю, где покоятся предки мико.

— Эль Золь не станет глядеть на позор мико. Эль Золь проводит мико и будет поджидать его вдалеке от могильного холма.

Токеа молча кивнул в знак согласия, и они двинулись дальше. На исходе следующего дня они поднялись на вершину горы, откуда открывался далекий вид на поросшие лесами холмы.

— Видит ли мой сын те окутанные туманом холмы? За ними раскинулась долина, где в земле лежат кости отца мико.

— Мико может теперь идти туда. Эль Золь станет ждать его здесь.

— Когда тело отца предавали земле, — проговорил старик, — великий пророк изрек, что страшное проклятие обрушится на голову того, кто посмеет извлечь кости отца при свете дня. Лишь во мраке ночи Токеа может собрать их. Токеа подождет, пока сверкающий шар опустится за край земли.

Он что-то сказал своим окони, те удалились и вскоре вернулись с охапками коры. Усевшись на землю, они принялись мастерить из нее большой короб, который затем внутри и снаружи обтянули оленьими шкурами. Токеа прикрепил к коробу ремни. Тень удовольствия мелькнула на его лице.

— Отец мой, — сказал он, — кости твои будут покоиться в коре из леса, где родился, и в шкурах оленей, на которых ты охотился.

Когда стемнело, Токеа повесил короб себе на грудь и кивнул обоим окони, чтобы те следовали за ним.

Была уже полночь, когда индейцы спустились в долину. Из серебристых облаков на миг выплыла луна и снова скрылась за большой черной тучей. Вдруг послышался далекий лай собак.

— О отец мой, — простонал Токеа, — бледнолицые уже совсем близко от твоей могилы.

И он побежал к священному холму. Земля кругом была уже распахана. Посреди поля стояли мертвые деревья с ободранной корой, похожие на завернутых в саваны великанов. Старик без чувств рухнул наземь. К нему подскочили оба индейца.

— Прочь отсюда, — глухо пробормотал мико. — Ступайте прочь с земли, где лежат кости великого вождя. Токеа сам выроет их.

И он принялся руками разрывать промерзлую землю. Из-под ногтей у него текла кровь, ладони были изранены, когда он наконец собрал кости отца. И тогда он в первый раз громко зарыдал. А потом кинулся к могиле матери. Плуг в этом месте глубоко врезался в почву, лишь несколько дюймов земли прикрывали кости. Мико уложил их в короб подле останков отца.

— О, отец мой! — снова простонал он. — Ты поведал мне правду. Лошади бледнолицых прошли по священному холму. Кинь взор на своего сына. Он свершил то, что ты повелел ему. Твой сын перенесет твои кости туда, где их больше не осквернит ничья рука.

Снова послышался лай собак.

— Прощай, родная земля! Прощайте деревья, в тени которых после долгой охоты отдыхал Токеа! Прощай река, освежавшая его усталые члены!