Джеймс Купер - Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами

В первое мгновение Бурдон не знал, что делать. Он больше всего опасался собак и даже думать боялся, что может случиться с Марджери, если эти разумные животные бросятся по его следам через болото. Но и мысль о том, чтобы бросить Быстрокрылого, когда того можно вызволить одним ударом или пинком, ему претила. Пока он мучился сомнениями, шум борьбы затих, и Бурдон увидел, как часовой ковыляет, выбравшись на свет, как после сильного падения. Внезапно рядом послышались шаги, бортник позвал вполголоса, и Быстрокрылый тут же оказался рядом. Не успел бортник сообразить, что тот задумал, как чиппева выхватил у него винтовку, прицелился в часового, все еще стоявшего на краю и рисовавшегося четкой тенью на фоне яркого огня, и спустил курок. Вопль, прыжок и тяжелое падение тела свидетельствовали о точности его прицела. Свалившись на землю, раненый устремился с крутизны вниз, и было слышно, как он катится к подножию холма.

Бурдон понимал, что надо воспользоваться удобным моментом, и уже собирался поторопить спутника, когда тот, нашарив в темноте нож, висевший на поясе бортника, вырвал его из ножен, сунул винтовку в руки своего друга и метнулся в темноту, к поверженному врагу. Сомнения не было: чиппева, повинуясь своим особым понятиям о воинской чести, с риском для жизни решил добыть традиционный трофей, свидетельство своей победы. К тому времени с дюжину индейцев уже стояли на вершине холма, как видно не понимая, что стряслось с их товарищем. Бортник, заметив это, воспользовался отсрочкой и перезарядил винтовку. А так как все происходило со скоростью электрического разряда, то тело потаватоми не успело завершить свое движение, как победитель уже покончил со своим кровавым делом. Бурдон едва успел взять винтовку на изготовку, как краснокожий друг уже вернулся с окровавленным скальпом часового на поясе; к счастью, бортник скальпа в ночной темноте не видел, иначе он, возможно, отказался бы от столь кровожадного союзника.

Оставаться на месте было нельзя; все индейцы собрались на верху холма, и вождь отрывисто выкрикивал какие-то приказы. Через минуту толпа рассыпалась, и все, как один, исчезли в темноте, понимая, насколько опасно оставаться в ярком свете костра. Потом собаки залились таким лаем, что бортник понял: они нашли останки часового. Яростный вопль на том же месте подтвердил, что дикари наткнулись на труп; Бурдон приказал спутнику идти за ним следом и пустился по тропе со всей скоростью, какую можно было развить на неверной почве.

Как мы уже говорили, было нелегко — практически невозможно — перейти этот участок заболоченной низины по прямой. Там были островки относительно надежной земли, но располагались они в беспорядке, и указывали на их расположение лишь растущие там деревья. Бурдон очень тщательно изучил вехи, предвидя возможность поспешного бегства, и поначалу без труда шел в нужном направлении. Однако собаки скоро оставили мертвое тело и устремились следом за беглеца-ми прямо по болоту, не разбирая дороги: вскоре плеск и визг показали, что и псы не выйдут сухими из воды. Дикари скатились по склону всей толпой, положившись на собак как на передовой отряд; но если собаки вполне надежны, когда дело касается чутья, то со всеми подвохами этой тропы они знакомы не были.

Наконец Бурдон остановился, и его спутник тоже. В спешке бегства бортник потерял свои вехи, и беглецы оказались в рощице из мелких деревьев или высокого кустарника, только не в той, которую он искал. В какую бы сторону они ни двинулись, нигде не было выхода, так что оставалось одно: вернуться назад по своему следу, в то время как собаки с лаем подстерегали их неподалеку. Правда, собаки больше не приближались, застряв в грязи и лужах; но непрерывным лаем они подстрекали преследователей; негромкая перекличка индейцев говорила о том, что они идут следом, если не по пятам за беглецами.

Положение было критическое; оно требовало и осторожности и решительности; к счастью, бортник, привычный к жизни в лесах, ни тем, ни другим обделен не был. Он отыскал тропу, которая завела их в ловушку, и пошел по ней обратно. Идти почти прямо на собак и их хозяев — дело, требующее немалого мужества, но мужества им было не занимать, и они крались вперед, как два ветерана, знающие, что впереди спрятана батарея, готовая открыть огонь. Немного спустя Бурдон остановился и убедился, что под ногами — твердая земля.

— Здесь нам поворачивать, чиппева, — сказал он вполголоса, — на этом месте я сбился с дороги.