Александр Альберт - Морские рассказы

– Как-нибудь попаду, не впервой, – соврал я и прошел мимо. От проходной до причала было метров сто. Первое, что я увидел, было море. Стоял совершеннейший штиль, вода была абсолютно неподвижной. В нескольких кабельтовых от причала стоял белый парусник, слегка озаренный притушенным закатом. Нет, не стоял! – он парил в пространстве между синим небом и синей водой!

Не зная, что предпринять, я огляделся. Слева стояла зеленая сопка, справа уходил вдаль низменный берег. Был отлив и там, на мелководье, выступили черные валуны.

Оглянулся на проходную, тетка вышла и теперь наблюдала за мной. Мне оставалось только форсить – я снял бескозырку и начал флотским семафором вызывать корабль.

Совершенно неожиданно я заметил на борту движение, несколько человек принялись спускать на воду шлюпку – это был шестивесельный ял. «Бог мой, я уже сегодня буду на судне!» – радость переполняла меня! – Пятнадцать лет! – и вот пацан из маленького, затерянного в Брянских лесах городка, ступит на первую в своей жизни палубу настоящего парусника с гордым именем «Георгий Ратманов». Между тем шлюпка довольно быстро приближалась, вот я уже различил плотную фигуру Саньки Самоденкова, одного из старичков судоводительского отделения – он был старше на два года – ростовского приблатненного парня, нашего комвзвода. Команда «Табань!» – шлюпка ткнулась в причал. Выскочили Санька, лучший друг Юрка Горин, Володька Парашко, Юрка Кривов и еще двое незнакомых курсантов. «Это с мурманской мореходки, у них практика кончается, за ними скоро приедут», – Юрка Горин был возбужден. Рулевой шлюпки, незнакомый парень в форме гражданского моряка в мичманке, представился:

– Третий помощник Кураев Иван Васильевич, ваши вещи где?

– В камере хранения.

– Двигайте за ними и на борт, – приказал он и присел на кнехт.

Притянув Юрку за рукав, полушепотом спросил:

– Юр, трамваи уже не ходят, а я не знаю где вокзал.

– Да вот он, рядом.

Только сейчас я понял улыбку кондукторши, когда садился в трамвай. Вокзал и порт были рядом, в пяти минутах ходьбы. За пятнадцать минут, пока мы бегали на вокзал, достучались до камеры хранения и забрали сданные туда чемоданчик и бушлат, Юрка успел рассказать все новости: они уже на судне два дня, в кубриках тесно, потому что мурманских курсантов заберут только завтра, еды мало, мурманчане залезли в наши запасы.

Спустившись в шлюпку, попросил разрешения сесть за весло. Третий кивнул, и я с удовольствием ухватился за толстый валек весла.

– Весла на воду! – скомандовал третий помощник, и мы, вспарывая прозрачную воду залива, понеслись к паруснику.

На борт поднялся первым, у трапа стоял вахтенный помощник, судя по повязке на левом рукаве; я встал по стойке смирно:

– Курсант Брынцев для прохождения практики прибыл, – приложив руку к бескозырке, доложился я.

Подозвав вахтенного матроса, третий сказал ему в какой кубрик меня определить, и пошел командовать подъемом яла. Наши выскочили на палубу, мурманчане остались в шлюпке, чтобы подойти под шлюпбалки и принять шлюптали.

Бросив вещи в указанный мне рундук, я бегом поднялся на палубу.

Впервые я стоял на палубе судна, и не просто судна, а на палубе трехмачтовой шхуны – баркентине, на чистейшей деревянной палубе. Прошел на бак, оттуда парусник был виден лучше всего. Бушприт, фок-мачта, высокая грот-мачта и бизань, оснащенная невероятным количеством снастей, талей, разных блочков. Реи на фоке были опущены, паруса были собраны и притянуты к реям. Мы проходили в мореходке такелаж парусников в курсе «Морская практика», по которой, кстати, в зачетке у меня стояла пятерка, но сейчас глаза разбегались от обилия всех этих веревок, канатов, канатиков. Только стальные штаги стояли твердо и незыблемо, скрепляя верхушки мачт, начиная с бушприта, подпираемые с обоих бортов вантами. Мачты были высокие, я уже знал в мореходке, что высота их составляла 32 метра.

Я устал от обилия навалившихся на меня впечатлений, спустился в кубрик, быстро разделся, залез на третий ярус, лег и уснул. Был, наверное, третий час ночи.

Проснулся от звука боцманской дудки – среднее между свистком и пищалкой. Рядом вскакивали с постели курсанты, натягивали тельняшки и в трусах, босиком выскакивали на палубу. Строились в шеренгу по одному на шканцах по обоим бортам.

Я замешкался, не зная куда пристроиться, боцман, распоряжавшийся построением, указал на левый фланг. Последовала команда:

– На ванты!