Александр Балашов - Из первых уст

На утро во дворе замка нашли телегу, загрузили её, десять человек впряглись и потащили. Остальную добычу распределили нести между оставшимися. На драккары больше не помещалось, поэтому взяли купеческую ладью и загрузили её. Перед отплытием конунг собрал круг (примерно, как у казаков атаман собирает круг) и произнес речь: "Среди нас есть человек по имени Алекс (это я Александр), который с нами уже два месяца. За это время он проявил себя как смелый и сильный воин, и хороший товарищ, который не оставит в беде. Так же он хорошо знает наше море и другие страны, так как начертил хорошую карту, помог своими идеями взять нам замок. Поэтому я предлагаю принять его в викинги". Все одобрительно зашумели. "Кто хочет дать ему кровь викинга?", – спросил конунг. Я выкрикнул: "Бьёрн!". После этого он подошел ко мне и резанул ножом мне, а потом себе по руке. Затем мы приложили руки рана к ране и подержали несколько минут. Под одобрительный вой обнялись и расцеловались, перевязали друг другу руки и стали грузиться в драккары. Так я стал викингом. На следующий день мы двинулись в путь.

Наступила настоящая осень. По-нашему была примерно середина октября. Начали дуть северо-восточные ветра, и, вместо рассчитываемых десяти дней, мы добирались почти месяц. И наконец-то, в середине ноября, мы прибыли в родной фьорд викингов. Встречали нас радостно, так как стали подумывать, что мы погибли. По берегам уже лежал снег, и у берегов и маленьких заливчиков образовался ледок. Народу показали меня, сказав, что я новый викинг, указали на какую-то избушку и, как я думал, забыли про меня. Но на утро зашел Бьёрн и пригласил меня на гулянку, сказав, что я имею право присутствовать на всех мероприятиях так как я полноправный викинг. Я сидел между Бьёрном и Агвидом, двоюродным братом Бьёрна тоже участвовавшем в походе. Агвид сказал, что я могу поиметь любую служанку, если захочу, только без насилия, так как мы у себя дома. Я спросил: "как отличить служанку от хозяйки, ведь подают вино и еду и те, и другие?". Братья заржали, но стали мне рассказывать и показывать, как их отличать. Я довольно быстро наелся и напился, взял кувшин воды и пошел спать. Усталость похода еще не прошла. Завалившись на шкуры и прикрывшись шкурой, я подумал, что к утру околею. Но сил не было, и я захрапел. Проснулся я в довольно теплом помещении, в каменном мангале догорали угли, кто-то обо мне позаботился. Я сходил на двор, попил воды, подкинул дровишек и снова завалился спать. Меня разбудили, когда было уже светло (в ноябре в этой местности уже около 12 дня), сказав мне что бы я получил свою долю. Свою долю унести я не мог, да и куда мне её девать. Мне указали на большое деревянное здание, это был общественный склад. Я мог сложить туда свою долю и пометить каким-нибудь знаком, зная, что никто это не возьмёт. Полдня я перетаскивал своё добро. Там были одежда, кухонная утварь, посуда, зерно, бобы, копченое мясо и рыба и много еще чего. Так же там были щит, меч викинга и моя кольчуга. Я спросил у конунга: "как мне питаться?". Он ответил, что я сейчас человек вполне состоятельный и могу купить или арендовать себе слугу или служанку, но надо поспешить, ведь в этом году много товара, но мало пленников. Я поспешил и купил себе Сюльви. Я знал, что она готовить умеет. Доставшийся мне бочонок с вином я поставил у себя в избушке. Пристроил к избушке загон, разделил его на две части. В одну вселил двух кур-несушек, в другую полудикого порося, и бочонок меда, купленного, если можно так назвать, на местной ярмарке. В домике, в другом углу поставил кровать для Сюльви, чем сильно обидел её, но статус нужно поддерживать: я – хозяин, она – служанка. Я присматривался, что делают викинги дома. Многие были женаты и жили семьями. Мужчины рыбачили на лодках во фьорде, пока он не замёрз окончательно, но лодки у меня не было, надо было заказывать её у мастера, а это дорого и долго. Мужчины еще и охотились, и меняли в других поселениях награбленный товар на нужные им вещи.

Я пошел на охоту, взяв с собой лук, нож, и копье. Мне посчастливилось наткнуться на косулю и убить её. Положив её на спину, ноги свесив через правое и левое плечо, я потащил её домой. Идти надо было километров семь, и я чуть не помер, но косулю дотащил. Я отрубил косуле голову и ножки, а тушу велел Сюльви освежевать, оставив печень и сердце, остальные внутренности отдать собакам. Тушу и голову я засунул в сугроб снега, накрыл сугроб рогожей и прибил кольями рогожу к земле. Печень и сердце велел поджарить. Вечером я наслаждался свежей печенью и сердцем косули, запивая их вином из замка.