Александр Балашов - Из первых уст

Пока мы грабили земли германцев, нынешней Бельгии и Голландии, франки прослышав про нас, собрали небольшое рыцарское войско. Примерно 200 конных рыцарей и 500 пеших воинов, а у нас только 600 пеших. Были случаи, когда викинги спасались бегством, но это исключение. Увидев это войско, я пересчитал их квадратно-гнездовым методом и доложил конунгу. Конунг решил напасть ночью, ведь в седле рыцари не спят. Так и поступили. Однако порядка тридцати рыцарей были в доспехах и возглавили оборону своих. Рубились мы около двух часов, пока остальные рыцари одевались. Затем мы резко отступили и скрылись в темноте. Мы потеряли больше полусотни, они – больше сотни пеших и двадцать рыцарей. Такой расклад нас не устраивал. Если дальше так пойдет, то домой возвращаться будет некому, и мы стали думать. Решили на левом фланге забить кол и протянули крепкую веревку к другому колу на правом фланге, которую должен был натянуть и закрепить на колу выделенные для этого два викинга. Мною было предложено изготовить двадцать кольев по три метра и прикрепить к ним имеющиеся крючья. Ими можно стаскивать рыцарей с коней и на земле спокойно добивать. Ещё две полусотни по перелескам послать для удара в тыл справа и слева, когда мы все завязнем в драке. Как мы задумывали, так всё и вышло. В атаку пошли конные рыцари. Рыцарь и его конь, закованные в латы – это маленький танк по тем временам. Пол сотни рыцарей свалились вместе с конями. Часть их была добита, а часть попросила пощады, пообещав хороший выкуп. Ещё два десятка стянули крюками, а когда ударили в тыл, рыцари дали дёру, за ними и пешие. Они укрылись в замке в пяти километрах от места сражения. Про замок мы не знали и не предусмотрели этого, но мы не унывали. У нас было больше двух десятков пленных рыцарей и около сотни пеших воинов. Подступив к замку, мы предложили им сдаться, но получили отказ. Тогда мы, на глазах защитников, одному из рыцарей (самому строптивому) отрубили голову, солдату перерезали горло. При этом сказали защитникам, что мы имеем опыт взятия замков, и, в случае захвата, в живых не оставим никого, и подняли на кольях ещё одного воина. После чего дали им три часа на раздумья: по истечению трех часов пощады не будет. Пеших воинов раздели до нижнего белья и отпустили по домам. У пленных рыцарей отобрали коней, доспехи, оружие и личные вещи, золотые кольца и перстни, а также отправили их слуг ещё за выкупом. Через три часа пришли переговорщики, но мы сказали: "никаких переговоров, безоговорочная сдача, тогда останетесь живы. И накрывайте в центральном зале все столы с выпивкой и едой.". Пленных рыцарей мы тоже взяли на гулянку. Я знал, что так поступают в раннем средневековье в Европе. Несколько часов мы грабили замок, под шумок трахали женский пол, кто попадётся. Рыцари заливали свой позор вином и не особо обращали внимание на разврат своих жен и сестер так как малолетних мы не насиловали. А от служанок и матрон особого отказа мы не знали. К утру принесли выкупы от пленных рыцарей. Мы навьючили лошадей, сверху положили пьяных викингов и тронулись к своим драккарам. К ночи всё было погружено, пахали больше те, кого привезли пьяными. Ночь провели на своих кораблях, помянули погибших и улеглись спать. На утро провели совещание, что делать дальше? Драккары были полны. Идти дальше на Британию или домой. Решили идти домой, но по пути зайти к датскому конунгу и спросить его за ту встречу. Так и сделали. Через две недели были в том месте где нас встретили датские драккары. Подошли поближе к берегу. Поймали рыбака и сказали, чтобы он передал своему конунгу, что его ожидают норды для разговора. Если он не придёт сам, то мы придем к нему. На следующий день показался датский корабль. Как выяснилось позже, на нем был конунг со свитой, подарки для нас. Конунг оказался другой: того свергли, понимая, что так не поступают. Датчанин сказал, что им пришлось идти на восток, так как мы их опередили на запад. Они прошлись по нынешней Прибалтике, Восточной Пруссии, Польше. "Особого навара мы не поимели, хватило бы до следующего сезона дотянуть, но для вас есть кое-что". После этих слов нам вывели пять красавиц разных национальностей. Датчанин сказал, что они все благородного происхождения. С соломенной косой и голубыми глазами – младшая дочь Смоленского князя. Бледная высокая – тевтонка. Белотелая блондинка -полячка. Черноволосая -возможно сербиянка, а эта смуглая, скуластая с раскосыми глазами – из кочевников. Все девчата были хороши, но мне понравилась кочевница. С нашей стороны мы подарили доспехи, снятые у франков и некоторое их оружие. "Это нам пригодится", – сказал датчанин и предложил отпраздновать это событие. Выражаясь современным языком, мы подписали договор о ненападении. Мы попьянствовали всю ночь, а утром двинулись домой. И опять куш был хорош. Через две недели, в конце августа, мы были дома, где нас встречали, как героев. Нам всем дали сутки отдохнуть, а затем начали праздновать. Были сначала соревнования, в силе, ловкости, боевых единоборствах без оружия и с оружием, упражнения, хождение на руках, кувырки и сальто вперед и назад и т.д. Далее гулянка, танцы, пьянка и, в завершении, женщины выбирают мужчин на ночь. Я победил во многих соревнованиях и меня выбрали три женщины: местная вдова, сербиянка, и кочевница. В силе и ловкости победила кочевница. Мы тихо ушли, когда гулянка ещё во всю бушевала. До этого у меня такой ночи не было. Она – сильная, гибкая, ласковая и нежная – меня всего просто истощила, а мне всё хотелось и хотелось. На утро я спросил её, что она по жизни может делать? И узнал – разжигать очаг, готовить еду, подавать её мужчинам и гостям, шить наряды, скакать на лошади, стрелять из лука, рубить саблей, и колоть пикой и кинжалом. "Слишком много достоинств для одной, – сказал я, – а поддерживать порядок в доме мужчины можешь?". "Наверное, да, – сказала она, – хотя у нас это делали рабыни.". "Ты сейчас здесь почти рабыня.". Она потупилась. Я спросил: "согласна ли она быть у меня домохозяйкой, но не женой?". Она помолчала и согласилась. На том и порешили.