Владимир Уваров - Огонь Ассургины

– Ты куда? – задал вопрос торговец.

– Пойду гляну, как капитан с помощником определяют координаты.

– Я тоже, пожалуй, взгляну.

На юте помощник устанавливал треногу с солнечными часами и выверял ее положение по компасу. Капитан стоял рядом. В руке он держал большой латунный угольник с подвижной планкой.

Убедившись, что часы выверены, капитан поднес угольник к глазам и, перемещая подвижную планку, направил верхний конец угольника на солнце.

– Я готов, – произнес капитан. – Как у тебя?

– Менее четверти часа до полудня осталось.

Помощник внимательно следил за едва заметно движущейся тенью солнечных часов и, когда она дошла до красной линии, крикнул:

– Стоп!

– Есть! – ответил капитан и, отстранив угольник, взглянул на деления на подвижной планке.

Насвистывая какой-то мотив, он спустился к себе в каюту. Через несколько минут появился снова.

– Если я правильно запомнил цифры на карте, которую просматривал в Венцеграде, то к вечеру, крайний срок к завтрашнему утру, будем на Двипе. Если, конечно, – капитан поднял голову и осмотрел горизонт, – ветер не изменит направления.

– Не изменит! – заверил помощник.

– А там парус! – произнес Бахрей, показывая рукой направо.

Действительно, почти сливаясь с горизонтом, был виден треугольник паруса.

Капитан поднес к глазам зрительную трубу:

– Это судно с двойным корпусом, идет тем же курсом, что и мы. У него высокая мачта и еще одна малая на корме.

– Я видел такие суда! – сказал Томас. – Они иногда заходят в Арьян. Это купец из Двипы.

– Скорость у него выше, чем у нас, – продолжал капитан. – Если это торговец, значит, мы на верном курсе.

Но ни к вечеру этого дня, ни к утру следующего долгожданная земля так и не показалась. Переменил направление только ветер. С полного бакштага 17 17 Бакштаг – попутный ветер, составляющий с диаметральной плоскостью судна угол более 90° и менее 180°. он перешел на галфвинд 18 18 Галфвинд – ветер, дующий в борт, перпендикулярно курсу судна. . Скорость «Тиамат» сразу упала, и она накренилась на левый борт.

Команда немного приуныла от безбрежного однообразия, и даже купание на палубе не приносило воодушевления. Один лишь капитан оставался подтянутым и бодрым. Затеянная было охота на акулу, которая близко подплыла к дхау, ко всеобщему разочарованию закончилась ничем.

Акула под воодушевленные крики команды заглотила наживку из куска солонины и забилась на тросе. Чем ближе ее подтягивали к борту, тем отчаянней она сопротивлялась. Кончилось тем, что крюк с наживкой вырвал у акулы кусок бока и она, оставляя кровавый след, ушла в глубину.

Матросы отправились обсуждать на баке неудачную ловлю.

Боцман, заметив чаек, закричал:

– Капитан, птицы! Птицы!

– Значит, землю скоро увидим, – нарочито равнодушно ответил капитан.

Команда встретила эту новость с оживлением. Даже кок, редко показывавшийся на палубе, вылез из своей кашеварни поглядеть на далеких чаек.

Через час вахтенный с мачты закричал:

– Земля! Земля!

Это сообщение было уже встречено как само собой разумеющееся. Все свободные от вахты матросы выстроились у фальшбортов и стали вглядываться в дрожащую синюю даль по курсу, где едва наметилась сероватая полоска.

После полудня наплывающая твердь заполонила собой все обозримое пространство. Пригорки, холмистые зеленые равнины, сползающие прямо в море, слоистые берега, уступами обрывающиеся в воду, а за ними в сиреневой дымке контуры далеких гор.

Среди серых скал прятались в густой зелени дома с плоскими крышами. У самой линии прибоя расположилась небольшая пристань с привязанными к ней лодками. От пристани к поселку взбиралась крутая змейка лестницы с террасками. На одной из них стоял человек и из-под ладони следил за приближением дхау.

Капитан убрал зрительную трубу:

– Это явно не порт. Жаль, карты у нас нет.

– Порт, думаю, нужно искать на юге, – высказался Бахрей.

– Почему ты так считаешь?

– Помнишь тот парусник, что обогнал нас? Так он шел южнее. Значит, где-то там и следует искать порт.

– А ты прав, – капитан положил руки на поручни мостика: – Боцман! Приготовиться к повороту!

Засвистела боцманская дудка, уставшие от безделья матросы с энтузиазмом выполняли команды. Вскоре дхау развернулось на девяносто градусов.

Более часа шла «Тиамат» вдоль пустынного берега. Наконец, миновала очередной мыс, и взорам открылся маяк. Он был далеко, но величественность постройки ни у кого не вызывала сомнения.