Андрей Белов - Злой и коварный демон Буратино. Часть II

– Поторопись, – подал голос Малоун, стоя на четвереньках в луже собственной рвоты.

На следующий день, как Уолтон Спарроу и обещал, морская болезнь быстро сошла у всех пассажиров на нет и уже к обеду они смогли вновь подняться на верхнюю палубу, где их ждал неприятный сюрприз. Поскольку шторм не утихал, капитан принял решение встать на якорь в первой попавшейся бухте, после чего отправился отдыхать в свою каюту.

– Почему мы стоим? – спросила встревоженная Элеонора.

– Дальше идти опасно, – объяснил вахтенный. – К тому же ветер дует на северо-восток, а нам надо двигаться на запад. При такой сильной качке "Буревестник" не выдаст и трех узлов в час.

– Нужно было послушать Малую и заключить со складом договор, – пробурчал Малоун, отведя друзей в сторонку.

– Тогда бы у нас не хватило времени на сборы, – начал оправдываться Монти.

– А вдруг кредиторы уже обо всем догадались?

– И что?

– Они запросто могут выслать погоню.

– Кто ж отважится поднять паруса в такую непогоду?

– Мало ли…

По прошествии еще двух дней удручающая картина ни капли не изменилась. Высокие волны продолжали биться о борт корабля, дождь лил как из ведра, и в небе отсутствовал малейший намек на прояснение. От нечего делать Монти в сопровождении друзей слонялся по палубе, знакомясь то с одним, то с другим матросом, а его жена коротала время в каюте капитана, забрасывая того вопросами на морскую тематику. Может ли судно идти против ветра? Можно ли латать на ходу пробоины? Или почему корма имеет плоскую форму.

Так пронеслась целая неделя, и когда западная часть горизонта, наконец, очистилась от черных туч, команда "Буревестника" тут же бросилась готовить его к отходу: несколько человек заняли место на полубаке (передняя палуба судна, расположенная над баком), около двадцати человек начали взбираться на мачты по вантам (элементы стоячего такелажа), еще человек десять распределились между гитов, шкотов и фалов (элементы бегучего такелажа, при помощи которых происходит управление парусами), и еще несколько человек, включая капитана, старшего помощника, боцмана со свистком и Элеонору, сгрудились для отдачи приказов на шкафуте (центральная часть верхней палубы).

– Вытравить якорные цепи! – выкрикнул Уолтон Спарроу, сложив руки рупором.

– Есть вытравить якорные цепи! – раздалось с полубака, и через секунду послышался лязг лебедок.

– Поднять кливера (косые паруса, прикрепленные к снастям, идущим от фок-мачты к бушприту)!

– Есть поднять кливера! – раздалось спереди, и через секунду послышался натужный хрип моряков.

– Распустить брамсели и марсели (верхние паруса на фок-мачте и грот-мачте)!

– Есть распустить брамсели и марсели!

– Поднять бизань (косой парус на бизань-мачте) и поставить его по ветру!

– Есть поднять бизань и поставить его по ветру!

– Рулевой, штурвал влево на один оборот!

– Есть штурвал влево на один оборот!

– Штурвал вправо на пол-оборота!

– Есть штурвал вправо на пол-оборота!

– Так держать!

Скрипнув мачтами, "Буревестник" стал плавно разворачиваться и постепенно отдалятся от берега, оставляя позади себя пока еще слабо заметный кильватер (след на воде в виде широкой пенящейся полоски). Очередная набегающая волна ударила по его носу с такой страшной силой, что казалось, палубу сейчас выбьет из-под ног, однако корабль даже не шелохнулся, разрезав волну пополам, подобно остро заточенному клинку, погружающемуся в мякоть чей-то трепещущей плоти.

– Извините, сэр, – обратилась к капитану Элеонора, восторженно наблюдая за работой каждого члена экипажа. – Почему вы не приказали распустить нижние паруса?

– При порывистом боковом ветре фок и грот лучше не использовать. Они только будут мешать маневрированию. Распустим их, когда полностью ляжем на курс.

– Ясно.

– Флаг по правому борту! – хором заорали матросы, стоящие на марсовых площадках (площадки на топе мачт, служащие для разноса стень-вант). – Расстояние примерно три с половиной мили.

– Это еще кто? – встрепенулся Уолтон Спарроу, поднеся подзорную трубу к правому глазу. – Вроде военный бриг. Интересно, что он здесь забыл?

– Поворачивают к нам! – снова заорали матросы.

– Вижу!.. Рулевой, штурвал прямо!

– Есть штурвал прямо!

Через два часа маленькая точка на горизонте выросла до размеров коровы, и теперь стало отчетливо видно, в каком ужасном состоянии находилось приближающееся судно. Во-первых, на его двух перекошенных мачтах не хватало половины парусов, а те, что остались, обрели в некоторых местах вид жалких лохмотьев, бесполезно болтающихся вдоль рей. Во-вторых, вместо бушприта с носа выпирал всего лишь восьмифутовый обрубок, начисто лишенный какой-либо оснастки. И в-третьих, низкая осадка, значительно превышающая допустимый уровень, свидетельствовала о том, что трюм полон воды.