Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Случай, насколько известно, беспрецедентный. Впервые европейцы не просто высадились на один из островов Фиджи (самого «людоедского» архипелага), но прожили там больше месяца, в мире и согласии с аборигенами.

10 августа «Матаваи» покидает Матуку и направляется дальше. Двигаясь практически без остановок, шхуна за два месяца пересекает акватории Фиджи, Новых Гебрид (ныне Вануату) и Соломоновых островов, успешно преодолевает Большой Барьерный Риф, Торресов пролив и Арафурское море. По неизвестным причинам команда Оливера минует порт Купанг и идет дальше, мимо Малых Зондских островов (таких, как Флорес, Комодо, Бали) к Яве. В первой половине октября «Матаваи» бросает якорь в голландском порту Сурабая.

Когда в гавань вошло странное обветшалое судно, построенное из полинезийского дерева и оснащенное европейскими парусами, местные власти приняли изможденный экипаж за объявленных два года назад в розыск мятежников с «Баунти». У Оливера и членов его команды не было никаких документов, и глава гарнизона мог заковать их в кандалы и бросить в тюрьму. Однако администрация Сурабаи, испытывая сострадание к несчастным, предоставила им жилье и попросила оставаться под домашним арестом. 22 октября в городском госпитале умирает матрос Томас Баркер, человек, по свидетельству Ренуарда, весьма преклонного возраста.

Юный капитан «Матаваи» добился аудиенции у губернатора и убедил того разрешить экипажу самостоятельно отправиться в столицу колонии — Батавию. По пути туда 29 октября шхуна заходит в порт Самаранг. Буквально на следующий день в той же самой гавани появляется судно «Рембанг», на борту которого — арестованные мятежники «Баунти», беглые австралийские каторжники и оставшаяся в живых команда потерпевшей крушение «Пандоры».

Происходит неожиданная, и в то же время долгожданная встреча. Расставшиеся экипажи воссоединяются, и заключенные строители шхуны снова видят свое детище — сильно потрепанную, но непобедимую «Резолюшн».

Моррисон и его товарищи могут гордиться. Шхуна действительно получилась отменная. Всего от места разлучения с «Пандорой» (самоанского острова Уполу) до места воссоединения экипажей (ост-индского порта Семаранг) 35-футовая самодельная «Матаваи» без надлежащих навигационных приборов прошла в общей сложности никак не меньше 4860 морских миль (или девяти тысяч километров) [78]!

При этом количество людей на ее борту (9 человек) было ровно вдвое меньше экипажа баркаса (18 человек) и ровно в 11 раз меньше, чем находилось на четырех шлюпках фрегата (99 человек). Это значит, что, в отличие от перегруженного «Блаевого ковчега» и переполненных лодок Эдвардса, на шхуне Оливера рук, наоборот, не хватало.

И последнее: 19-летний капитан бывшей «Резолюшн», младший штурман Уильям Оливер, был на полтора десятка лет моложе капитана «Баунти» лейтенанта Блая (34 года) и лет на тридцать моложе командира «Пандоры» Эдварда Эдвардса (48 лет)..

И, несмотря ни на что, ее экипаж во главе с отважным юношей Оливером выжил.

7 ноября «Матаваи» («Резолюшн») вслед за «Рембангом» прибывает в Батавию. Там капитан «Пандоры» Эдвардс продает шхуну, и вырученные деньги делят между членами команды. Суденышко отправляют назад, в Купанг, в качестве подарка губернатору Тимора Тимотеусу Ванжону.

Дальнейшая судьба этого удивительного корабля остается невыясненной. По некоторым данным, «Резолюшн» («Матаваи») несколько раз переходила из рук в руки, исправно служа своим новым хозяевам в Кантоне (ныне — Гуанчжоу, Китай), Гонолулу (Гавайи) и Тринкомали (Цейлон, ныне — Шри Ланка)…

…В Рождество 1791 года из порта Батавии вышли два судна, принадлежащее Голландской Ост-Индской Компании. На борту одного из них, под названием «Врееденбург», помимо груза кофе, риса и спиртного, находились 28 человек из экипажа погибшей «Пандоры» во главе с капитаном Эдвардсом и плюс 10 арестованных «пиратов» с «Баунти». На борту второго, именуемого «Хурнвег», — Мэри Брайант с дочерью Шарлоттой и тремя оставшимися в живых каторжниками, а также остальные моряки-англичане. Еще за месяц до этого, 20 ноября, столицу колонии на корабле «Цваан» покинула первая партия выживших после крушения 28 августа.

То, что не смогли сделать изнуряющий зной, постоянный голод и жестокие шторма Южных Морей, свершила индонезийская желтая лихорадка. На лодке каторжников, шхуне «Матаваи» и шлюпках с «Пандоры» в открытом море, как и на баркасе с «Баунти», не умер ни один человек. Зато потом многих доконала суша.