Артур Дойль - Шарке и капитан Стивен Крэдок

Такое — и привлекало! Непредсказуемость главаря страшила и одновременно увлекала мерзавцев!

Вот и теперь…

Наконец, Крэдока распластали (связали руки-ноги, даже придавили голову — чтобы не бил головой). Как вдруг… Того матроса в красном, уже поднявшего штанины Крэдока до колен, Шарке вдруг остановил! Повернулся к квартирмейстеру (тот как раз отделался от трупов в шлюпке):

— Нэд, мне в голову пришел замечательный план! Так что этого — в наручники — и под засов.

Капитан Крэдок лежал под скосом судового днища, в парусной. Тело его после отчаянной борьбы — а еще так нещадно волокли, спускали по трапу, — все горело. Но он, суровый северянин, решившись на достойный конец, был спокоен.

Давно уже, судя по скрипу шпангоута [7] Шпангоут — поперечное, для жесткости, ребро бортовой обшивки. и плеску воды, судно было в открытом море, шло под полными парусами. Наручники (на запястьях) связывал ремень, руки на расстоянии друг от друга менее чем в локоть, ноги связаны веревкой. Но делать здесь было нечего — хотя бы вот… Удалось на ногах развязать веревки.

И уже, без питья и воды, начались колики в животе, когда проскрипела дверь, полез к нему кто-то по грудам парусов.

— Это я, Гирд! Принес вам воды, сухарей. Капитан, все, что я говорил вам, когда вы были в шлюпке, говорил под ножом! Простите…

— Что ж, трусость… умереть достойно я бы и простил. Но ты теперь среди этих головорезов! Так что… Господь тебе судья! Однако… Каким образом на месте нашего судна оказалось это?

— Капитан, вы там, на земле, допустили ошибку. Зашли в индейскую деревню, а после вас в эту деревню — Шарке! Там он и узнал, что каких-то белых людей ищут белые люди и что у них у всех — мушкеты! И сразу он — к берегу… Увидел в бухте свой барк: прибыл, значит, с Эспаньолы? Я, капитан, слышал, как он рассказывал своим: «Подумал вдруг, что те, кто меня ищут, приплыли же сюда на чем-то? И где, черт побери, наша шлюпка? Вглядывался все, вглядывался из кустов. Что-то на судне мне показалось не так. И… Разглядел этот рей».

— Какой еще… рей? — Крэдок даже перестал грызть сухарь. — При чем тут — рей?

— Ну да, капитан, в этом все дело! Матрос этот, беглый, о рее нам — ничего… Забыл, наверное, сказать. Оказалось, грот-рей их барка треснул и его скрепили брусом. А на нашем-то барке рей этот невредим! И Шарке насторожился. Стал ждать… Дождался! Гэллуэй привел их барк. Смотрит: а в бухте еще одно «Счастливое избавление». Он сразу все понял! И — ядрами, ниже ватерлинии… У нас же, вы знаете, была всего одна пушка. Тонуть судно стало быстро. Все бросились в воду. Меня-то Гэллуэй знал давно. Крикнул, чтобы плыл к ним. Других — из мушкетов! А за Шарке с его охотниками сплавали. А шлюпку свою велел он оставить на прежнем месте. Для вас…

— Вот как! — Крэдок в злости хлопнул по парусине. — Ну ладно! Куда ж теперь? Куда направляетесь?

— На Ямайку. Я слышал приказ Шарке: плыть потом, у Ямайки, вдоль берега.

— Зачем?

— Не могу сказать. Вы, капитан, все бы знали… Если бы подписали договор! А я сказать не могу, к управлению пока не подпускают. Вот вас бы, капитан, допустили бы сразу! Если бы вы тоже подписали бы договор.

— Нет! Слишком долго забывал я о спасении души.

— Как хотите, капитан Крэдок. Прощайте!

Сколько прошло времени? Какое там время сейчас?

Здесь, на дне трюма, была только ночь, и не стоит открывать глаза — ночь давила еще больше.

Но вот — Крэдок ощутил — сейчас был день, и, видимо, меняли курс. Понятно это стало по тому, как поднимались и опускались скосы днища. Видимо, пошли против ветра, галсами, ловя его парусами то одного, то другого борта. Скорее всего, входили в какую-то бухту. А чтобы не налететь на прибрежную мель, такие размашистые зигзаги можно делать лишь днем.

Но если и впрямь шли вдоль Ямайки, то что это за бухта?

Вдруг, будто над головой, — пушечный выстрел! В кого?..

И почти тотчас, хотя уже и отдаленно, началась орудийная пальба! Как это понять? Артиллерия на Ямайке — только в Порт-Ройале. И что же, Шарке решил устроить бой с целой крепостью? Неужели это хладнокровное чудовище решило развлечься, попугать? Не такой же он дурак…

Больше того, сюда, в глубину трюма, стали доноситься какие-то голоса, что-то протяжное: а-а-а!..

Крэдок, теряясь в догадках, даже встал.

Но вот голоса и здесь! Открыли дверь, осветили фонарем…

— О, он уже на ногах! Распутал веревку. Приготовился — с нами? А шляпа? Где твоя шляпа? Вот она… Надень! (Так с ним, мистером Крэдоком, так грубо не смел до этого разговаривать никто.) Что? Руки?.. Нет, браслеты твои размыкать не будем. Что ж, поухаживаем за королем. Нахлобучим.