Джеймс Купер - Блуждающая Искра

В эту минуту часовые дали знать о том, что вдали показалось какое-то судно. Офицеры заинтересовались. Наставили зрительные трубы.

— Это «Блуждающая Искра»! — воскликнул Куф. — Я не могу ошибиться, я ее слишком хорошо знаю!

Все соглашались с ним и были страшно удивлены.

— Надо думать, что ему нас не видно, и он предполагает, что мы идем у него под ветром. Надо поворотить, момент самый подходящий, — говорил Куф с задумчивым и сосредоточенным видом.

Попытка обещала успех. «Прозерпина» послушно двинулась по данному ей направлению, и следующие пять минут весь экипаж напряженно следил за результатом. Туман сгустился еще сильнее. «Блуждающая Искра» опять потерялась, но по расчету капитана оба судна должны были почти столкнуться через четверть часа. Приготовили пушки для момента встречи.

— Вот он, капитан! — крикнул один из мичманов.

Это действительно был люгер. Необъяснимо было, как ни один из часовых «Блуждающей Искры» не видел раньше «Прозерпины». На основании тех данных, какие узнали позднее, следовало предположить, что, утомленные суточной непосильной работой, все двадцать пять человек, находившиеся на люгере, уснули и проснулись только уже в полумиле от «Прозерпины». Но было уже поздно, и хотя все на люгере пришло в движение и он стремительно бросился прочь, но уже не успел уйти из-под выстрелов, сигнал к которым подал Куф в эту минуту. Три залпа последовали один за другим, но затем налетел шквал и положил конец преследованию и стрельбе. Этот кратковременный порыв африканского ветра был так ужасен, что кое-какие из снастей «Прозерпины» не устояли и поломались.

Когда шквал прекратился и показалось солнце, люгер исчез бесследно.

Последующие затем несколько минут до нового шквала фрегат употребил на розыски люгера, но нигде не было видно никаких признаков его присутствия: море бесследно поглотило люгер, его экипаж, пушки и паруса.

Фрегат еще некоторое время оставался около того места, надеясь оказать, может быть, помощь нескольким несчастным, ожидающим спасения; но никого и ничего не было видно на поверхности воды, и около полудня «Прозерпина» направилась к Неаполитанскому заливу. Однако по дороге фрегат уклонился в сторону, в погоне за новым неприятельским судном, и только через несколько дней вернулся в Неаполь, приведя туда же и взятый на этот раз вражеский корвет.

По прибытии в Неаполь Куф поспешил на адмиральское судно, чтобы доложить Нельсону о последних событиях.

Адмиралу было известно только то, что произошло в развалинах, и ничего дальнейшего.

— Ну, что, Куф, — встретил он его, подавая ему единственную оставшуюся у него руку, — люгер у нас опять ускользнул? В сущности, это скверно; но ничего не поделаешь. Где он теперь, как вы думаете?

Куф передал ему все, что касалось люгера, и рапортовал о захваченном им корвете. Последнее известие Нельсон выслушал с удовольствием, а первому очень удивился. После короткого раздумья он вышел во вторую свою каюту и вынес оттуда запачканный и разорванный, но еще целый флаг.

— Посмотрите вот это; когда капитан Лейон заканчивал свое плаванье, это маленькое знамя, брошенное волной на один из запасных якорей его корвета, зацепилось за него; оно странного вида. Не имеет ли оно какого-нибудь отношения к люгеру?

Куф посмотрел на него и сейчас же узнал в нем небольшой флаг «Крыла и Крыла», описание которого он столько раз слышал от двух итальянцев. Вот все, что осталось от «Блуждающей Искры».

Во время боя ни одна капля крови не обагрила руки Андреа Баррофальди и Вито-Вити; они стояли в отдалении на своей лодочке, а когда англичанами была одержана победа, они подъехали к острову развалин и были свидетелями того, что на нем происходило.

— Вице-губернатор, — сказал градоначальник, указывая на распростертый труп сэра Фредерика и тут же лежавших в страшных мучениях раненых Рауля Ивара и других, — назовете вы реальной эту картину или скажете, что это все одна игра нашего воображения?

— Боюсь, сосед Вито, что это печальная действительность.

Винчестер обошел поле битвы. Он нашел много убитых англичан и еще большее число раненых. Среди французов больше половины было раненых. Но более всего огорчала смертельная, по словам доктора, рана Рауля Ивара; даже врачи почувствовали к нему сострадание. Обе боровшиеся стороны проявили безупречное мужество, но значительный количественный перевес был на стороне англичан, а потому естественно победа осталась за ними. Когда выяснилось, что три английских судна пустились в погоню за люгером, английские офицеры решили заняться ранеными, и через какие-нибудь два часа энергичной работы все было закончено насколько возможно, то-есть сделаны необходимые ампутации и перевязаны раны.