Питер Бенчли - Девушка из Моря Кортеса

Девушку звали Палома, что означало «голубка» — утренняя птица, что воркует ранним утром свою прелюдию петушиному пению. Паломе было шестнадцать лет.

— Ты не понимаешь, Виехо, — сказала Палома, — ничего подобного со мной прежде не случалось.

— Ты просто не встречала злобных морских животных, а теперь встретила. Рано или поздно это должно было случиться.

— Но, Виехо, — нерешительно возразила Палома, — отец всегда говорил, что не бывает злых животных.

— Твой отец Хобим был... странным человеком. — Говоря о своем зяте, Виехо подыскивал слова повежливее, стараясь не использовать те, что первыми приходили на ум. — Злые животные есть, так же как есть злые люди. Остается только радоваться, что рыба, которую ты сегодня повстречала, не оказалась по-настоящему свирепой, а то бы она попросту насадила тебя на свой клюв. И такое случалось. Однажды, за много лет до того, как ты родилась...

Палома перебила дедовы воспоминания:

— Я не понимаю, зачем Бог создал злых животных. Это бессмысленно.

Виехо плотно сжал губы, из чего Палома поняла, что самолюбие его задето. Виехо прекрасно рассказывал всяческие истории, это было одним из немногих удовольствий, оставшихся у него в жизни.

— А с чего ты взяла, что все в этом мире должно иметь смысл? — сказал он. — По-моему, все попытки человека вникнуть в деяния Господа — пустая трата времени.

Палома решила отступить:

— Я не имела в виду...

— Одно верно: в мире есть плохое и хорошее. — Виехо немного помолчал. — Мне сказали, что на днях ты опять досаждала рыбакам.

— Нет-нет! Я только...

— Мне сказали, что ты что-то громко кричала и вообще вела себя недостойно.

— Пускай они думают все, что им заблагорассудится. Я всего лишь просила, чтобы Хо и Индио с их компанией проявляли больше осмотрительности. Они ловят все, что ловится, и приносят домой рыбу, с которой ничего нельзя сделать. Я же вижу, что они убивают рыбу не только для пропитания. Но если они будут продолжать так поступать, в море скоро ничего не останется.

— Ты не права. Море вечно. И человек может охотиться на все, на что пожелает, — имея на то причину или нет. Это ему решать, какую рыбу оставить в живых, а какую поймать и убить. Пеламида, тунец или морской окунь хороши в любом виде: живые, они кормят других животных; мертвые, они кормят людей да и других животных, полезных животных. Дурные же твари, вроде морских змей, бородавчаток или скорпионов, приносят только боль и смерть. Есть животные, которые и плохи, и хороши, например барракуда, которая может или накормить человека с лихвой, или отравить его. Или акула — она приносит достаток и пропитание, но зачастую нападает на людей.

— А скалярия? Разве в ней есть что-то плохое или хорошее? — спросила Палома. — Или иглобрюх? Индио поймал одного на днях, думая, что поймал марлина. А зачем? Эта рыба не идет ни на стол, ни на продажу.

— Море кормит рыбаков, — сказал Виехо. — Поэтому они должны стать одним целым с морем и его обитателями. И подчас, чтобы узнать морскую тварь, ее нужно поймать и убить.

Паломе не хотелось дальше расстраивать или обижать деда, поэтому она прекратила спор, тем более что ей вряд ли удалось бы поколебать его уверенность. Она просто выразила надежду, что никто из морских обитателей не пожелает познакомиться с ней самой таким же способом.

Выйдя наружу, Палома оглядела предзакатное небо. Солнце висело над горизонтом, и казалось, что оно вот-вот будет затянуто под блестящую серую поверхность воды.

Палома поспешила на свою излюбленную скалу — узкую полоску камня, выступающую над западным концом острова. Она приходила сюда каждый день в одно и то же время, и ей нравились и скала, и час заката. Именно здесь она чувствовала полный покой, близость к природе и жизни вообще.

Садившееся солнце окрасило в розовый цвет редкие облака над головой, но горизонт был безоблачен. Палома продолжала созерцать блестящее лезвие моря, что врезалось в огненный шар солнца, медленно сползающего вниз и теперь казавшегося сплющенным.

Палома подумала, что сегодня можно будет увидеть зеленый луч. Уткнув подбородок в ладони, она старалась не моргать, приковав свой взор к исчезающему солнцу. Зеленый луч трудно разглядеть: вечер должен быть ясным и почти прохладным, на воде не должно быть волн, и от нее не должно исходить тепла, горизонт должен быть безупречен и без единого облачка. И конечно, нужно сидеть и внимательно наблюдать, не моргая, ведь зеленый луч появляется лишь на долю секунды в тот самый момент, когда последний краешек солнца ныряет за горизонт. Много раз Палома пропускала зеленый луч, случайно моргнув, и видела его за всю свою жизнь лишь дважды, причем первый раз — давным-давно вместе с отцом, когда тот привел ее за руку и показал ей это особое место.