Патрик О'Брайан: Военная фортуна

«Чезапик» не собирался заходить «Шэннону» в корму. Его кильватерный след оставался ровным и прямым, и теперь уже было слишком поздно, чтобы поворачивать. Лоуренс отказался от преимущества, ведя судно прямо в бой, как Нельсон.

— Неплохо проделано, — сказал Джек и Броук кивнул.

— То, чего мне и хотелось видеть, — сказал Уатт.

— К пушкам правого борта, — приказал Броук, и расчеты молча побежали обратно.

Все ближе и ближе. Слова на флаге теперь виднелись довольно четко, но под этим углом бортовые орудия ни одной из сторон стрелять не могли. Все ближе, уже ближе расстояния мушкетного выстрела. И вот, в пятидесяти ярдах «Чезапик» привелся к ветру, чтобы лечь на курс, параллельный курсу «Шэннона» и сойтись с ним. Оба корабля шли в крутой бакштаг, уваливаясь под ветер, «Чезапик» — с наветренной стороны.

— Неплохо проделано, — повторил Джек.

Тишина продолжалась и Броук через световой люк позвал своего старшину-рулевого — наводчика задней пушки правого борта на главной палубе:

— Миндхем, выстрели, когда поравняешься со вторым от бака портом на главной палубе. И никаких криков, пока все не закончится. Не потратьте зря ни единого выстрела.

«Чезапик» приближался. Убавляя ход, он развернул грота-рей: его тень, огромная и зловещая, легла на «Шэннон». В тишине Джек слышал плеск воды, рассекаемой штевнем фрегата, видел Лоуренса, стоявшего там, на квартердеке: высокая фигура все в том же белом мундире. Джек снял шляпу и помахал ею, но в этот момент «Чезапик» трижды проревел «ура!» — странно британский клич — и одновременно выпалила пушка Миндхэма. От борта «Чезапика» позади второго порта полетели щепки. В возникшей секундной паузе Броук сказал мальчишке, ведущему записи:

— Половина шестого, мистер Фенн.

Одновременно с задней карронадой батареи Джека выпалил сосед Миндхэма, сопровождаемый носовым орудием, а затем впечатляющим перекатывающимся бортовым залпом ответил «Чезапик».

С этого момента наступил оглушительный грохот, орудия стреляли с той скоростью, с которой их успевали перезаряжать, один бортовой залп сливался с другим, плотный пороховой дым обоих судов распространялся по палубе «Шэннона». И воздух, и дым дрожали от непрерывных мощных сотрясений: оранжевые снопы пламени, струями бьющие в потемках — яркого солнца почти не видно — треск мушкетов с проходов и марсов, дребезжащее тявканье вертлюжных пушек.

Долгая тишина ожидания закончилась, длительное напряжение — своего рода мрачное, тихое беспокойство, в котором каждый был одинок, испарилось. Началось непрерывное, чрезвычайно активное настоящее.

Джек прошелся позади карронад по правому борту квартердека: он мало что мог сделать, поскольку расчеты прекрасно справлялись со своей задачей. Перебрасываясь быстрыми, отрывистыми словами, матросы смеялись, вкатывая и накатывая пушки, наводя каждый выстрел быстрым, сосредоточенным взглядом через дым на маятники, говорившие им, когда судно лежало на ровном киле, кричали от радости, когда ядро или картечь или и то, и другое, попадали в цель. Какофония звуков оглушала настолько, что с уверенностью сказать было нельзя, но у Джека сложилось впечатление, что «Шэннон» стрелял быстрее и точнее «Чезапика». Второй номер задней карронады обернулся, глядя прямо на Джека: на лице яростное возбуждение, но глаза озадаченные, удивленные, широко раскрытые. Джек оттащил тело в сторону — книппелем разворотило весь живот; товарищи несчастного, лишь кинув быстрый взгляд назад, накатили пушку, выстрелили и пробанили.

Сквозь дым на натянутую сверху сетку дождем сыпались разбитые блоки и обрывки снастей, щепки смертоносными вихрями отлетали от бортов внутрь корабля. «Чезапик» немного привелся к ветру, чтобы вернуться на курс, и через прогал в дыму Джек увидел убитого рулевого, разбитый штурвал — вообще весь квартердек странно опустел еще после первого залпа, и Лоуренса с тех пор он больше не видел.

На этом курсе оба корабля шли в крутой бакштаг, уваливаясь под ветер, но скорость «Чезапика» внезапно увеличилась, он привелся круто к ветру — вероятно кливера были сбиты. Погиб и рулевой — и вот «Чезапик» лежит, обратив к «Шэннону» корму и левую раковину, на корабле — никакого движения.

И вот теперь «Шэннон» крепко его измолотил, разбил кормовые порты, прочесал убийственным диагональным огнем палубы, проделал просто ужасающий расстрел — из шпигатов левого борта широкими ручьями текла кровь.