Эмилио Сальгари - Королева Карибов

Проведя в пути добрый час и с трудом прокладывая себе дорогу среди этого растительного хаоса, флибустьеры натолкнулись на Моко, который шел впереди метров на триста или четыреста.

— Ты видел индейцев? — спросил Корсар.

— Да, — ответил негр. — Их стоянка рядом.

— Ты уверен, что это индейцы?

— Да, хозяин.

— Их много?

— Человек пятьдесят.

— А они тебя видели?

— Я говорил с их вождем.

— Они готовы оказать нам гостеприимство?

— Да. Я им сказал, что мы враги испанцев и среди нас находится дочь индейского вождя.

— Ты не заметил в их лагере лошадей?

— Видел целый табун.

— Надеюсь, нам удастся купить у них несколько, — сказал Корсар. — Вперед, друзья, и если все пойдет хорошо, то завтра уже мы с вами прибудем в Веракрус.

Через несколько минут флибустьеры добрались до стоянки индейцев. Она состояла из двадцати хижин, сплетенных из веток и листьев, где обитало с десяток семей.

Это было крохотное племя, которое предпочло свободу в своих девственных лесах рабству в рудниках, на которое испанские завоеватели обрекли в то время всех краснокожих. Они жили только охотой и рыбной ловлей. Все их богатство состояло из двух десятков лошадей и нескольких баранов.

Узнав, что флибустьеры — враги испанцев, эти индейцы оказали им теплый прием, предоставив в их распоряжение лучшие хижины и угостив бараниной, которую тут же зажарили на костре.

От их вождя, древнего старика, прекрасно знавшего эти места, Корсар получил ценные сведения о том, как проще всего попасть в Веракрус. Вдоль побережья здесь не было испанских постов, и по пути не предвиделось серьезных затруднений.

Вечер прошел весело, среди кувшинов с вином из агавы, которые опустошались один за другим, особенно Кармо и Ван Штиллером. А на другой день, еще до зари, отряд покинул деревню, щедро заплатив добрым индейцам за их гостеприимство.

Корсар купил у них пять крепких андалузских лошадей, способных долго бежать без устали. Весь день, почти не слезая с седла, пираты провели в пути и к вечеру на светлом еще горизонте увидели зубчатые башни форта Сан-Хуан де Люц, который пользовался в те времена славой неприступного.

Заметив его, Черный Корсар придержал своего коня. Страшная молния сверкнула в его взгляде, лицо омрачилось.

— Ты видишь этот форт, Яра? — спросил он у ехавшей рядом с ним девушки.

— Да, сеньор, — ответила молодая индианка.

— Ты думаешь, он неприступен, не так ли?

— Говорят, это самая сильная цитадель Мексики.

— И тем не менее скоро мы спустим испанский флаг, который развевается там над главной башней.

— И я буду отомщена?

— Да, Яра.

И, обернувшись к следовавшим за ним пиратам, он воскликнул:

— Вперед, друзья! Мой смертельный враг уже близок. Он прячется там, в тени испанского флага!

И пришпорив своего скакуна, пустился галопом через плантации сорго, которые покрывали равнину.

А в девять вечера, незадолго перед тем как закрылись городские ворота, отряд беспрепятственно вошел в Веракрус.

Ныне это один из самых важных и многолюдных городов в Мексике, но в ту эпоху он не насчитывал и половины от того количества жителей, которое насчитывает сейчас. Тем не менее даже тогда он считался одним из самых лучших и богатых мексиканских портов, хотя и тогда пользовался репутацией одного из самых нездоровых и подверженных бурям в Великом Заливе. Испанцы превратили его в крупнейший торговый центр, построив вокруг сильные укрепления для защиты от флибустьеров.

Следуя за Ярой, которая, прожив в нем около двух лет, прекрасно знала город, отряд добрался до «посады», то есть гостиницы, расположенной неподалеку от форта.

Это была даже не гостиница, а просто трактир, посещаемый матросами и погонщиками мулов, где можно было за пять пиастров получить скверную постель и скудный обед, обильно сдобренный чесноком и перцем. Но хозяин, жирный андалузец с глазами навыкате и носом, рубиновым от изрядного количества выпиваемого ежедневно вина, почуяв в новоприбывших выгодных постояльцев, предоставил в их распоряжение две лучшие комнаты и всю свою кухню.

— Мы очень проголодались, — сказал Кармо, изображая из себя дворецкого на службе у богатого вельможи. — Подай нам хороший обед и самого лучшего испанского вина. Мой хозяин, дон Гусман де Сото, не считает пиастры, но может отрезать уши, если его не обслужат, как следует.

— Вашему превосходительству не придется жаловаться на меня, — ответил андалузец, пятясь и униженно кланяясь. — Все будет сделано превосходно.