Эмилио Сальгари - Королева Карибов

— Он не покинул Пуэрто-Лимон. Он не смог бы ни догнать нас, ни справиться с нами в одиночку.

— Тем лучше. Не сбавляйте хода. Вы знаете, что нас ждут.

— Все равно мы придем раньше, чем эскадра с Тортуги, капитан. Наш корабль самый быстрый из всех, что бороздят воды Мексиканского залива.

— Знаю, Морган.

— Как вы себя чувствуете, кабальеро?

— Неплохо. Через неделю я сам поведу мой корабль.

— Итак, мы найдем герцога в Веракрусе?

— Да, — ответил Корсар, и мрачная молния сверкнула в его глазах.

— Вы уверены, что он там?

— Де Рибейра признался в этом со шпагой у горла.

— Ну на этот раз герцог от нас не сбежит.

— Клянусь небом! — воскликнул Корсар с жестокой интонацией. — Мы примем все меры, чтобы не повторилась эта злая шутка, которую сыграли с нами в Гибралтаре. Впрочем, мы не собираемся осаждать Веракрус, мы ворвемся туда неожиданно. Я уже договорился об этом с Ван Горном, Лораном и Граммоном.

— Нас ждет огромная добыча, кабальеро. В Веракрусе должны быть собраны огромные богатства, ведь это самый важный порт Мексики.

— И оттуда отправляются в Испанию галеоны, груженные золотом и серебром, — сказал Корсар. — Но мне хватит и моей мести. Я оставлю вам и моему экипажу свою долю от грабежа.

— У вас в Италии достаточно земель и замков, чтобы обойтись без золота, — заметил Морган, улыбаясь. — Ведь вы и ваши братья прежде не были морскими разбойниками, как Олоне или Баск.

— Мы явились в Америку, чтобы уничтожить герцога, а не ради наживы.

— Я знаю, капитан. У вас еще есть приказания?

— Держитесь подальше от берегов Никарагуа, и как только обогнете мыс Грасьяс-а-Диос, направляйтесь прямиком в бухту Ассунсьон, избегая по возможности Гондурасского залива. Я хочу, чтобы ни один испанский корабль не видел нас.

— Хорошо, капитан, — ответил Морган и, покинув каюту, поднялся на палубу.

После ухода лейтенанта Черный Корсар несколько мгновений молчал, словно погрузившись в глубокую задумчивость. Потом он встряхнулся, и его взгляд устремился к молодой индианке.

Во время его разговора с лейтенантом Яра сидела, подогнув под себя ноги, на ковре, неподалеку от постели, и не отрывала глаз от своего повелителя.

Но как только было произнесено имя герцога, ее лицо, такое красивое и обычно такое мягкое, приняло какое-то дикое выражение, точно имя это было ненавистно ей. Ее живые блестящие глаза стали темными, и в них засверкало мрачное пламя.

Заметив наконец эту странную перемену, капитан посмотрел на Яру со смешанным чувством удивления и беспокойства.

— Что с тобой, девушка? — спросил он, когда Кармо вслед за Морганом вышел из каюты. — Ты что, сожалеешь о Пуэрто-Лимоне?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, синьор мой.

— У тебя печальное лицо.

— Это правда, — ответила молодая индианка.

— О чем же ты думаешь сейчас?

— О моем отце и моих братьях.

— Ах да!.. Я вспоминаю. Ты хотела, чтобы я отомстил за тебя кому-то.

— И вы ответили мне: отомщу!

— Да, я это тебе обещал.

— Я надеялась встретить вас когда-нибудь, и жила только этой надеждой.

Черный Корсар посмотрел на нее с изумлением.

— Ты ждала меня? — спросил он.

— Да, мой синьор, и, как видите, мои надежды сбылись.

— Ты встречала меня когда-нибудь раньше? Еще до того, как я высадился в Пуэрто-Лимоне?

— Нет, до меня доходили только слухи о вас из Маракайбо, из Веракруса, и в самом Пуэрто-Лимоне, но мне была известна цель ваших набегов в Мексиканском заливе.

— Тебе?..

— Да, мой синьор. Я знала, что не жажда золота заставила вас явиться в Америку из далекой страны, а месть.

— От кого ты это узнала?

— От моего хозяина.

— От дона Пабло де Рибейры?

— Нет, от его господина.

— От герцога Ван Гульда! — воскликнул Корсар вне себя от изумления.

— Да, кабальеро, — ответила индианка, в то время как пальцы ее вцепились в угол шали, словно хотели порвать ее.

— Значит, ты знаешь?..

— Что герцог убил во Фландрии вашего старшего брата и повесил потом двух младших братьев, одного из которых называли Красным Корсаром, а другого Зеленым.

— Ах!..

— Я знаю также, что вы, сами не зная того, влюбились в дочь убийцы ваших братьев.

— Ах, Яра!.. — прошептал Корсар, прижав обе руки к груди, словно хотел успокоить биение сердца.

— Я знаю еще, — сказала она, — что после захвата Гибралтара, совершенного вами в отместку за братьев, вы узнали от испанского пленника, что женщина, которую вы любите, дочь убийцы ваших братьев, и что вместо того чтобы вонзить ей в сердце вашу шпагу, на что вы имели право, оставили ее в шлюпке в бушующем море, доверив милости Божьей.