Роберт Говард: Дьяволица

Харриган рвал на себе волосы и бросился к иллюминатору. На палубе вдруг оглушительно взорвалась ракета, но пассажиры каюты проигнорировали это. Харриган выглянул в иллюминатор с выпученными глазами, как раз вовремя, чтобы увидеть, как карта исчезает в океане на пути к ящику Дэйви Джонса, и его неистовый вопль перекрыл все его предыдущие усилия, — да так, что появившийся в проходе запыхавшийся боцман, который только что достиг двери каюты, повернулся и убежал обратно туда, откуда пришел. Ракель поднялась в опасной тишине и сделала некоторые, необходимые по ее мнению, корректировки в своей одежде. Ее прекрасные глаза расширились, лишь она увидела красные блики в глазах Харригана, когда он повернулся к ней.

— Ты сделала это нарочно! — задыхался он. — Миллион долларов прямо через проклятый иллюминатор. Я прикончу тебя…

Он нанес удар, и она отскочила с визгом, но недостаточно быстро. Его огромная лапа схватила за ремень. Раздался треск, этот превосходный звук, и Ракель бежала к двери без одежды, которая осталась в руке Харригана. Он мгновенно бросился за ней, но паника словно одарила крыльями ее маленькие ножки. Она ударила его дверью и захлопнула ее прямо перед его носом, и даже попыталась удержать ее против него, но скоро в этой глупости ее убедил его кулак, обрушившийся на дверь, саданув ее по изящному носу, наполняя глаза звездами и слезами. Она жалобно пискнула, отпустила дверь и бросилась вверх по трапу, потрясающая фигурка в тапочках и розовой сорочке.

После нее поднялся капитан Харриган, ревущее, красноглазое, волосатое чудовище, чьим единственным желанием было подмести палубу от кормы до бака этим податливым, полуголым телом.

В своих различных эмоциях страха и ярости они не осознавали крики, раздающиеся на палубе, пока не увидели всей картины происходящего, настолько необыкновенной, что даже Харриган встал, как вкопанный.

Но не Ракель, она стремительно пронеслась по кораблю, незаметно для толпы на средней палубе, и повисла на вантах, прежде чем обернулась и уставилась на зрелище, которое приостановило Харригана.

Окруженный кольцом моряков, помощник, Бак Ричардсон, схлестнулся в бою с незнакомцем, с чьих бриджей (его единственного предмета одежды) капала морская вода. То, что мистер Ричардсон сражался с незнакомцем, не было удивительным, уникальным было то, что мистер Ричардсон, гроза тысячи портов, великий хвастун и задира, получал от него по первое число. Его соперник был такой же большой, как и он сам — плечистый, с узкой талией, вооруженный тяжелыми кулаками мужчина с мокрыми черными волосами, голубыми глазами, которые пылали радостью от применяемого насилия, и губами, искривленными жестокой усмешкой, даже когда они, как сейчас, были испачканы кровью.

Он боролся с таким удовольствием, что вносил ужас даже в вкрутую аудиторию. Постоянно он бросался вперед, нагнув голову, не слепо, как бык, но с открытыми глазами — помощник лишь успевал закрываться от его ударов — и бил незадачливого хвастуна, словно кузнец по наковальне. Ричардсон истекал кровью, как резаный поросенок, и выплевывал осколки сломанных зубов. Он тяжело дышал, и в его одном еще целом глазу мелькнул проблеск отчаяния.

— Кто это? — в ужасе потребовал объяснений Харриган. — Откуда он взялся?

— Мы заметили его, как только туман рассеялся, — сказал боцман, сплевывая осторожно по ветру. — Он дрейфовал один в лодке, вычерпывая воду и ожесточенно ругаясь. Его лодка затонула, прежде чем он смог добраться до корабля, и ему пришлось плыть. Акула пыталась напасть на него по пути, но он ударил ее по голове или по шее, или сделал еще что-то более жестокое. Это Дикий Билл Клантон!

— К черту это! — проворчал капитан, глядя с новым интересом. Затем он выругался, Клантон колотил мистера Ричардсона по морде с ужасающим результатом. — Они залили кровью всю мою чистую палубу!

— Ну, — сказал боцман. — Как только он перелез через перила, он увидел помощника и сразу набросился на него. Из возгласов, которыми они обменялись, прежде чем перешли на пустую ругань, я понял, что Бак однажды увел девчонку Клантона. Я отправился за тобой, но ты, кажется, был занят, так что я просто позволил им драться.

Бам! Мистер Клантон левой запустил в диафрагму мистера Ричардсона со звуком, похожим на хлопок мокрого паруса. Бам! Словно молот правая врезалась в челюсть и мистер Ричардсон отступил, шатаясь, назад и с треском проломил перила, этот удар мог раздробить череп кому угодно, кроме помощника на торговой шхуне.