Ирина Измайлова: Пиратка Карибского моря. Черный Алмаз

Адмирал развернулся на парапете и с легкостью мальчишки соскочил с него.

— Идем, Роберт. А ты, малышка, — он вновь обнял дочку и поцеловал сзади в шею, — можешь заняться каким-нибудь языком. С чем у тебя сейчас проблемы? С латынью?

— Нет, папа, с этой нуднейшей наукой я, кажется, справилась! — засмеялась Вероника. — Хотя все так же не понимаю, кому и для чего она сдалась? Но раз ты так хочешь, чтобы твоя неотесанная дочь была глубочайше образованна, я буду из кожи вон лезть, чтобы этого добиться.

Она тоже перекинула ноги через ограду террасы, соскочила на пол и вернулась к своим рыбкам, сорвав веточку с растущего рядом куста и принявшись баламутить ею воду, чтобы заставить обитательниц крохотного пруда шнырять туда-сюда, забавно шевеля хвостиками. При этом она прислушалась, чтобы уловить последние фразы, которыми обменялись спускавшиеся по внешней лестнице сэр Роджер и лейтенант Мейнард.

— Мы не знаем, сколько людей у Тича, — проговорил, поспевая за своим командиром, Роберт. — У нас вместе с Дадли сто пятьдесят человек. А что, если пиратов человек сто, а то и больше? Мы многих можем потерять.

— Я прихватил еще двадцать бойцов гарнизона. Так что хватит нам. Ты со мной? Прямо на «Магдалену»?

— Нет, сэр. Зайду к матушке, предупрежу, что вернусь только утром. После этой утренней пальбы у нее, наверное, еще неспокойно на сердце — мало ли что она подумает.

Дальнейшего разговора Вероника не слышала. А ей так хотелось услышать то, что, как она думала, может именно сейчас сказать ее отцу Роберт! Возможно, сейчас он спросит, согласен ли адмирал, чтобы они обвенчались вскоре после окончания этого краткого похода? И сэр Роджер скажет «да»…

Но офицеры, спустившись с террасы и шагая через сад к припортовым улицам заговорили о другом.

— Роберт, у меня нет секретов от дочери, — начал адмирал. — Но кое-что я предпочел бы, чтоб она не знала.

— О чем это вы? — удивился лейтенант.

Дредд быстро, пристально посмотрел на него.

— Мейнард, если нужна моя помощь, не стесняйся. Как-никак, мы друг другу уже не чужие.

— Ах, вот оно что! — Молодой человек вспыхнул до корней волос. — Ну, и болтуны же водятся у нас на флоте…

— Я тоже не поощряю такие сообщения, — нахмурился адмирал. — И не похвалил того, кто вздумал рассказать мне о твоих неприятностях. Но раз уж я узнал… Правда, что тебе вздумалось сесть за карточный стол не с кем-нибудь, а с племянником губернатора? Он же — мошенник! Все это знают, и не будь он родней Лоулессу, давно угодил бы в тюрьму. Да и сам Лоулесс, кажется, готов отправить его куда угодно, лишь бы молодой проходимец не позорил дядюшку.

Роберт вздохнул:

— Честно сказать, я только потом узнал, какая у этого парня дурная слава. Но что делать: действительно проигрался!

— И влез в долги?

Лейтенант скрипнул зубами:

— Сэр! Благодарю вас за участие… Но это — моя ошибка и моя проблема. Клянусь, я уже почти решил ее, и на моей дальнейшей жизни… на нашей дальнейшей жизни это никак не отразится.

Поняв, что зря задел молодого человека за живое, адмирал ласково хлопнул его по плечу:

— Ну, и отлично, мой друг, ну, и отлично! Очень надеюсь, что вы так больше не попадетесь. По молодости я пару раз влипал подобным образом и до сих пор вспоминаю эти случаи безо всякого удовольствия. До встречи на фрегате.

Адмирал повернулся и зашагал вниз по узкой улочке, в сторону порта.

Лейтенант пошел в другую сторону. Румянец смущения все еще горел на его щеках, а в голове вертелись мысли одна неприятнее другой. Слава богу, что Дредд не завел этого разговора при Веронике. Ну, а вдруг ей расскажет кто-то другой? Мейнард знал, с каким презрением дочь адмирала относится к картежникам. Говорят, года два назад этот самый племянник губернатора пытался ухаживать за нею на каком-то городском празднике, и она очень ясно дала ему понять, что любителей покера в числе ее поклонников не будет никогда — она их близко не подпустит. А ведь тогда еще мало кто в городе знал о том, что Лоулесс-младший — мошенник.

— Ладно, если она спросит, скажу — мол, это просто сплетни! — прошептал на ходу лейтенант. — Или отшучусь, в конце концов. Сейчас есть дела поважнее. Надо спешить.

Лагуна, расположенная посреди небольшого, заросшего пальмами и кустарником, густо оплетенного лианами островка, была достаточно глубокой, чтобы туда мог зайти корабль даже с самой сильной осадкой. Она имела не круглую, а вытянутую форму, что делало ее особенно хорошо защищенной от ветров и волн. Кроме того, в ее оконечности имелся достаточно широкий песчаный пляж — пристав к нему, можно было не только свободно сойти с корабля, развести костры для приготовления смолы, но в случае необходимости и при наличии достаточного количества людей даже вытащить судно на берег.