Вольфганг Хольбайн - Девочка из Атлантиды

— Я вижу, что скоро будет шторм, — перебил его матрос и сильно ткнул его между лопаток. — Ну и что? А теперь пошевеливайся и не дури, а то я тебе влеплю успокоительного.

Майк безнадежно махнул рукой. Этот человек, конечно, понятия не имел, что означала столь резкая «перемена погоды». И это была не просто перемена, а если и шторм, то не такой, к каким матрос успел привыкнуть на море.

Из темных облаков на горизонте начали образовываться гигантские черные горы, с невероятной скоростью наползавшие на небо. Не успели Майк и его сопровождающий сделать и нескольких шагов по палубе, как взвыли первые предупредительные сигналы о приближении шторма.

Майк физически ощутил, как громадный корабль задрожал под его ногами. Кожу на лице стянуло и закололо еще больше. Шторм приближался к кораблю с непостижимой скоростью.

Когда они спускались по металлическому трапу к каютам, рев ветра уже был настолько сильным, что слышался и здесь, внутри корабля. Сразу резко стемнело.

Первый, еще отдаленный раскат грома пророкотал над морем, когда они свернули в коридор. Через открытый люк над ними они увидели, как сверкнул безумно яркий голубой зигзаг молнии. Корабль вздрогнул, потому что в равномерное покачивание на волнах вмешался новый мощный ритм. Мужчина рядом с Майком внезапно занервничал.

Но Майк уже не стал тратить силы, чтобы уговорить матроса отвести его к Винтерфельду. У провожатого был приказ, и он его выполнит, что бы ни произошло. Молча мальчик вошел в каюту, где все уже нетерпеливо ожидали его, и с порога начал рассказывать, что случилось. Охранник запер за ним дверь.

Молнии и гром жутко подтверждали краткий рассказ Майка, так что ему не пришлось никого убеждать в правдивости того, что он сообщил. Даже Бен, который из принципа противоречил всем и каждому, смотрел на него в ужасе. Шторм зародился и разразился быстрее, чем обыкновенно. И хотя он еще не достиг корабля, «Леопольд» уже бросало на волнах разбушевавшегося моря словно маленькую лодчонку.

Как и прежде, первым неловкое молчание нарушил Арронакс.

— Винтерфельду не удастся надолго удержать девочку взаперти. Рано или поздно…

— Если не произойдет чуда, профессор, — перебил его Майк, — то никакого «поздно» уже не будет.

Он ткнул пальцем в иллюминатор, за которым одна вспышка молнии следовала за другой, озаряя бушующее море жутким призрачным сиянием. В рев бури, который уже начал, заглушать рокот моторов, вмешался еще какой-то страшный звук, который Майк даже не смог распознать.

— Я не уверен, что даже сама Серена сможет теперь унять буйство стихий.

Арронакс уставился в иллюминатор и молчал. Траутман заговорил встревоженным голосом:

— Я пережил много штормов на море, но не видел ничего похожего на это. Шторм просто не может возникнуть ниоткуда. Необходимо срочно что-то предпринять.

— Что именно? — спросил Хуан.

Вопрос был к Траутману, но ответил на него Майк:

— Предупредить Винтерфельда об опасности. Он ведь и не подозревает, какую опасность навлек на всех нас. Если Серене не удастся справиться со стихиями, которые она же и вызвала, то тогда в опасности, вероятно, не только этот корабль.

Он помолчал немного, сам страшась до конца осознать факты и взглянуть правде в глаза, прежде чем высказать свои догадки.

— То, что сейчас происходит, вызвано теми же силами, что уже когда-то погубили Атлантиду.

Все ошеломленно воззрились на него, и тут Бен с чувством тихо произнес:

— И все из-за какой-то паршивой кошки!

— Не только из-за кошки, — не согласился с ним Траутман, бросив на Майка успокаивающе-предостерегающий взгляд. — Попытайся представить себя на месте девочки. Она просыпается в совершенно чужом для нее мире, полном неизвестных ей людей, говорящих на непонятном языке и творящих вещи, которые вызывают у нее неописуемый ужас. Единственное родное существо, которое она видит, был кот. И тут она вынуждена вместе со всеми стать свидетельницей того, как его расстреляли, можно сказать, прямо на ее глазах. А что бы сделал ты…

В этот момент над морем сверкнула ослепительно белая молния, за которой тут же загрохотал гром невероятной мощи, полностью оглушивший их. Неудивительно, что вслед за этим корабль содрогнулся, как будто на него обрушился кулак гиганта.

Удар был сокрушительной силы, и их всех швырнуло на пол. Корабль резко качнуло вправо, так что они тут же заскользили по внезапно накренившемуся полу. В медленно исчезающее эхо громового раската вплелись треск и грохот, раздававшиеся, казалось, изо всех частей корабля. Майк закричал от боли, услышал вопли остальных и тщетно попытался хоть за что-нибудь ухватиться рукой, шаря перед собой. Но ухватиться было не за что. Все, что еще не разлетелось в щепки от сотрясения, вместе с ним соскользнуло к стене каюты.