Патрик О'Брайан - Остров отчаяния

Хирепат ушел, пробыл на китобое около часа и вернулся.

— Сэр, — сказал он, — я едва ли могу что-то сообщить. Я обнаружил мистера Патнема прикованным к постели, и, порой боль в челюсти делала его косноязычным. Помощники — его двоюродные братья и совладельцы, и у них тоже есть право слово. Сожалею сообщить вам, сэр, но чувства против Англии действительно весьма сильны. Кузница у них есть, но мистер Патнем и Рубен поклялись, что ни один англичанин никогда не ступит на палубу их корабля: двое других были менее жестки. Один парень с ужасно распухшей ногой и его брат высказались в пользу примирения — они крайне серьезно говорили о здоровье экипажа, и я видел некоторые случаи, которые потрясли меня. Мистер Патнем заколебался, и при одном приступе боли попросил меня вырвать зуб. Я сказал ему, что у меня нет со мной инструментов, и мне надо вернуться и проконсультироваться с моим шефом.

— Очень хорошо, мистер Хирепат, — сказал Джек. — Вижу, вы сделали все, что нужно, идеально. Молодчага, как мы говорим.

Хирепат выдавил улыбку, и Стивен, наблюдая за его напряженным лицом, заметил слегка виноватый вид. Он был убежден, что молодой человек не ограничился кузницей и здоровьем китобоев.

— Ну что ж, — подытожил Джек. — Вот ваш шеф, оставляю вас говорить о лечении и пилюлях.

— Доктор Мэтьюрин, — сказал Хирепат, когда они остались одни, — могу я просить вас пойти со мной, хотя бы только дать совет? На китобое есть больные, которые вне моей компетенции. Вы научили меня симптомам и лечению обычных заболеваний, но там есть случаи, которых я никогда не видел. Обмороженные пальцы, которые их покойный хирург ампутировал, и они сейчас посинели и позеленели — возможно, гангрена. Гарпунная рана, которая загноилась, и то, что я принял за затрудненное мочеиспускание, а также… Я даже не могу справиться с зубом капитана, который он ужасно раскрошил щипцами. И все это время они смотрели на меня с таким доверием! Конечно, им очень хотелось, чтобы я поплыл с ними, и они предложили мне то, что они называют полной долей врача. Мне никогда не следовало представляться помощником хирурга — я чувствую себя очень виноватым.

— Хм, вы бы очень хорошо справились, как только разобрались, — сказал Стивен. — Я знал много молодых парней, которые пришли в лазарет с гораздо меньшими знаниями, чем у вас. Вы человек читающий, и с Блейном и Линдом в качестве пособия и приличным медицинским сундуком прекрасно бы справились. Ваша совесть слишком требовательна: я заметил это раньше.

— Пойдёте со мной, сэр? Я уже упоминал, что вы из Ирландии, и друг независимости: вас поприветствуют от всего сердца, я знаю. От всего сердца, и уверен, что мистер Патнем согласится на любую плату, что вы выберете, хотя сам никогда не попросит капитана Обри о ваших услугах.

— Я никогда ни с кого не брал плату, — сказал Стивен, хмурясь. — Вспомните себя, мистер Хирепат. Все, что мы хотим — это воспользоваться их кузницей. И капитан Обри не попросит её, как и мистер Патнем не попросит хирурга с «Леопарда». Глупая, глупая ситуация. Каждый из них, как частное лицо, вытащит другого из воды, каждый поможет другому даже при существенной опасности для себя. Но каждый, как представитель своего племени, будет бить другого из больших и малых пушек, потопит, сожжет и уничтожит без зазрения совести. Глупая, глупая ситуация, которая должна быть урегулирована людьми здравомыслящими, а не бойцовыми петухами, оседлавшими ходули. Пройдемте ко мне в каюту. Вот, — он открыл свой шкафчик. — Какой там за зуб?

— Вот этот, — сказал Хирепат, открыв рот и указывая.

— Хм, — сказал Стивен, выбрав устрашающего вида инструмент и пощелкав им. — Тем не менее, нам лучше взять всё по полной программе. Несомненно, будет еще несколько случаев, с цингой-то на борту. Ретракторы. Ампутационные ножи. Возможно, несколько маленьких пил: да, набор этих надежных пил из шведской стали. Костный распатор, на всякий случай. Теперь лекарства. В каком состоянии их медицинский сундук, мистер Хирепат?

— Они опустошили его, сэр, кроме мелкой корпии.

— Конечно. Именно так. Каломель, как вершина лекарств, несомненно, с александрийским листом и порошками Джеймса, чтобы протолкнуть их вниз. Неудивительно, что они болеют. — Наполнив сумку, Стивен продолжил. — Нам потребуется кто-то, кто будет грести. Дрожащие руки — плохо, если придется оперировать.

Это оказалось разумной предосторожностью. Как только Стивен заглянул в лазарет китобоя, то сразу понял, что ему придется провести две деликатных резекции немедленно, если он хочет спасти ноги, а когда более важная работа была сделана, нашлось, как он и предполагал, немало зубов, требующих твердой и сильной руки и крепкого запястья. Он осмотрел челюсть Патнема, посоветовал прекратить жевать табак, подержать примочку на деснах и погреть ноги в горячей воде, пока они не покончат с хирургией. Он мог бы управиться с капитаном Патнемом засветло, но обещать не в силах. К тому же, нельзя было трогать зуб, пока опухоль не уменьшится.