Дэвид Оманд - Прицельное мышление. Принятие решений по методикам британских спецслужб

Когда срок службы Фрэнка Стила в Северной Ирландии подошел к концу, его сменил другой, очень опытный офицер МИ-6 Майкл Оутли, который описал себя как находящегося на тот момент в «ситуации, когда разведка будет не просто сообщать о сложившихся ситуациях, но и влиять на них». Офицеры МИ-6 привыкли действовать на пределе своих возможностей, а официальная политика премьер-министров Британии – не веcти переговоров с террористами. Когда Рой Мейсон был секретарем по делам Северной Ирландии, он зашел так далеко, что прямо запретил британским чиновникам прямые или косвенные контакты с PIRA до тех пор, пока продолжались акты насилия. Однако, несмотря на политические риски и на собственные полномочия, Ленсайд держал открытыми тайные каналы связи с руководством PIRA на условиях, известных только горстке высокопоставленных британских чиновников. Такой канал связи был известен под названием «труба» по примеру полой бамбуковой трубы, заполненной воздухом, чтобы обе стороны знали о присутствии оппонентов даже без информационного обмена. Оутли описал это положение следующим образом: «Я не думал, что подвергаю правительство серьезному политическому риску, сообщая IRA о существовании точки контакта, который им когда-нибудь может понадобиться. Эта точка будет действовать везде, где бы в мире я ни оказался».

Оутли нашел надежного и храброго посредника, Брендана Дадди, который мог быть на одном конце «трубы» и передавать сообщения по адресу, когда это было необходимо и, напротив, от руководства PIRA, скрывающегося в Республике. Дадди держал закусочную в Дерри, и он нанял в службу доставки молодого Мартина Макгиннесса, зная, что тот был восходящей звездой PIRA. Дадди был ярым республиканцем, убежденным в необходимости объединения Ирландии, однако он глубоко не одобрял стихийное насилие PIRA и поэтому был готов пойти на риск, чтобы сохранить перспективу мирного разрешения кризиса. Кличка Дадди в PIRA была «Альпинист». Он умер в 2017 году.

Одни из самых мрачных времен в Северной Ирландии настали в 1980 году, когда осужденные республиканцы в тюрьме «Мэйз» объявили голодовку. Они требовали статуса политических заключенных, в том числе права носить собственную одежду. Когда один из них был близок к смерти, «Альпинист» воспользовался «трубой», чтобы предложить Оутли (который к тому времени покинул Северную Ирландию и работал в МИ-6 на другой должности) что возможен некоторый компромисс. Тут Оутли вновь занялся Северной Ирландией. Он приступил к пересмотру тюремных правил с постоянным секретарем, старшим должностным лицом в Министерстве по делам Северной Ирландии, а через него вышел на контакт с министрами и самой премьер-министром Маргарет Тэтчер. Подобные контакты, как предполагали его оппоненты, также могли оказаться полезными для голодающих заключенных и верхушки PIRA. Голодовка была отменена в ожидании сделки. К сожалению, уровень взаимопонимания, необходимый для переговоров сторон, оказался слишком двусмысленным для тюремных властей – PIRA разочаровалась, когда Маргарет Тэтчер заявила о победе на переговорах, а PIRA ответила, что была введена в заблуждение. Началась вторая голодовка, на этот раз буквально до смерти: десять заключенных умерли до ее отмены. Затем правительство спокойно пошло на ключевые уступки по форме одежды, свободе переписки и отмене наказания голодавшим. Этот эпизод иллюстрирует ценность секретных каналов, но также и их ограниченность в деле посреднических переговоров. Тем не менее «труба» оставалась открытой, а тайные контакты между сторонами продолжали поддерживаться.

Через десять с лишним лет, в феврале 1993 года, преемнику Оутли в Белфасте по «трубе» было отправлено послание, переданное премьер-министру Джону Мейджору. Послание гласило: «Конфликт окончен, но нам нужен ваш совет, как положить ему конец. Мы хотим добиться необъявленного прекращения огня, чтобы провести ведущий к миру диалог. Мы не можем прямо объявить о таком шаге, так как это приведет к смущению среди наших бойцов, потому что СМИ истолкуют его как капитуляцию. Мы не можем пойти навстречу публичному отказу госсекретаря от насилия, но наш ответ будет дан в частном порядке – раз мы уверены, что нас не обманывают». Ответ из Лондона был быстрым и положительным. Однако в последующих маневрах с обеих сторон было много взлетов и падений, прежде чем мирный процесс прочно утвердился под руководством преемника Мейджора, Тони Блэра, но PIRA не смогла устоять перед проведением последних террористических атак, дабы попытаться оказать дополнительное давление на Лондон. Когда позже текст послания просочился в прессу, он вызвал опровержение со стороны Мартина Макгиннесса: он утверждал, что подобное сообщение не пересылалось. Вполне возможно, что офицеры разведки в Белфасте сами предложили существовавшую формулировку сообщения. Либо, возможно, они изменили некоторую ее часть при передаче в Лондон, чтобы сделать намерения Макгиннесса более, по их мнению, ясными, и сделать их в целом более приемлемыми. Если это так, то подобное изложение требований дало толчок поискам мирного решения в тот момент, когда оно был весьма необходимо [149] Как продвигался тогда мирный процесс, см.: Jonathan Powell, Great Hatred, Little Room . London, Vintage Books, 2009. .