Александр Прищепенко - Филиппинское море

Ожесточенное сражение шло не только в воздухе. Хотя ударов палубных самолетов американцев и удавалось пока избегать, нельзя было сказать, что Одзава наслаждался чувством безопасности. Охранение сумели преодолеть 2 американские ПЛ: «Албакор» и «Кавелла». В 08.30 в перископе «Албакор» появился силуэт авианосца. Это был «Тайхо» — флагманский корабль Одзавы. впервые вышедший в боевой поход. Командир ПЛ в последний момент обнаружил, что автомат торпедной стрельбы неисправен, но все же выпустил 6 торпед веером, 2 из которых пошли на авианосец.

В это время с палубы «Тайхо» начинали взлетать самолеты для удара по американским кораблям. Пилот взлетевшего первым пикирующего бомбардировщика заметил следы торпед, повернул на них и нажал на гашетку. Но снаряды 20-мм пушек не могли причинить вреда шедшим на глубине в несколько метров торпедам. Поняв это, храбрец твердой рукой направил на торпеду свою машину. Мгновения спустя его дух устремился на небо вместе с рванувшимся вверх огромным водяным султаном. Через несколько секунд корпус авианосца содрогнулся от взрыва, ибо от следующей торпеды «Тайхо» уже некому было защитить.

«Тайхо» был головным кораблем в новой серии: «закрытый» нос, бронированная палуба, 2-ярусный ангар… Считалось, что после одного попадания торпеды корабль должен сохранить боеспособность. Авианосец не снизил ход, поступление воды быстро прекратили. возникшие пожары не внушали больших опасений; партиям борьбы за живучесть мешала лишь задымленность помещений. Ощущался запах бензина: где-то был перебит трубопровод.

Молодой командир дивизиона борьбы за живучесть решил облегчить подчиненным работу и включил вентиляцию. Пары бензина смешались с воздухом. В определенных концентрациях такие смеси чрезвычайно опасны, особенно в помещении: их взрыв выдавливает переборки и палубы, как полоски фольги, и формирует ударную волну, убивающую все живое.

Объемный взрыв потряс «Тайхо», бронированная полетная палуба вспучилась огромными «волдырями». Тут же возникли пожары, стали рваться боеприпасы. Командующий оставил корабль и перенес флаг на авианосец «Сёкаку».

В 11.20 командир ПЛ «Кавелла» поднял перископ и увидел авианосец в окружении крейсеров и эсминцев. Это и был «Сёкаку» — ветеран Кидо Бутай и участник рейда на Перл-Харбор. Взяв пеленг на него, командир опустил перископ. Но появились сомнения — не свой ли это авианосец. Подвергнув ПЛ несомненному риску, командир вновь приказал поднять перископ и на этот раз увидел «восходящее солнце» — японский военно-морской флаг. «Кавелла» выпустила 6 торпед. В ответ посыпались глубинные бомбы: более 3 часов эсминцы охотились за подводной лодкой, и все же ей удалось ускользнуть.

В «Сёкаку» попали 4 торпеды. Вновь Одзаве пришлось менять флагманский корабль. Он вызвал катера с крейсера «Хагуро». «Сёкаку» погрузился в море, весь в огне. Через полчаса раздался мощный взрыв — та же участь постигла и пылавший «Тайхо».

Вице-адмирал Одзава не был доволен условиями работы на «Хагуро», Он считал, что средств связи на крейсере явно недостаточно. Но и в условиях, когда связь работала неудовлетворительно, до него доходили плохие вести. Из огромной армады самолетов, стоявших на палубах авианосцев Маневренного флота утром 19 июня, к вечеру не осталось и сотни. Вернувшиеся с бомбометания летчики докладывали о тяжелых потерях, понесенных американцами (что было неправдой). а экипажи разведывательных самолетов — о, по крайней мере, 2 их авианосных группах, которые шли на сближение с Маневренным флотом. Сообщения были противоречивы, и Одзава решил не рисковать. В полдень 20 июня он отдал приказ временно отойти на запад, чтобы не вступать в бой, пока удары базовой авиации дополнительно не ослабят противника.