Адам Шафи Адам - Кули. Усадьба господина Фуада

— Ты очень устал, сынок? — спросила Машаву сочувственно.

— И не спрашивай, мам. Не только устал, но и умираю от голода, с утра почти ничего не ел, — как бы в доказательство своих слов Рашиди похлопал себя по животу. — Ужин готов?

— Да, я приготовила его сегодня пораньше. Возьми в шкафу.

Рашиди тут же пошел на кухню и жадно набросился на еду. Поев, он завернулся в шуку, которую вот уже много дней ему никак не удавалось выстирать, и, выйдя из дома, сел на деревянный чурбан у входа. Тревожные мысли одолевали Рашиди: "Мама очень постарела, и я сам должен следить за хозяйством… Нужны деньги, а их нет, хоть я и работаю целыми днями… А, ладно, будь что будет". Он вспомнил афиши, которые видел каждый день у кинотеатра. "Да, в воскресенье надо сходить в кино", — решил он. Рашиди давно собирался туда, но сначала он искал работу, а потом, когда стал грузчиком, так уставал, что никуда не выходил по вечерам. Сейчас он понемногу начал привыкать к своей работе и уставал меньше, чем раньше. И вдруг он подумал о Фарджалле и об утреннем разговоре у кинотеатра: "Да-а, старик Тиндо, оказывается, не так уж прост. Я-то думал, что это почтенный и добропорядочный человек…"

Со временем Рашиди стал опытным грузчиком. Его хорошо знали в порту. Он познакомился даже с Рамджу, мимо которого грузчики старика Тиндо частенько проезжали со своей тележкой. Индиец заприметил Рашиди еще с тех пор, как тот впервые пришел к воротам порта наниматься на работу, и сейчас при встрече здоровался с ним.

Хотя Рашиди уже долго работал в артели Тиндо, он так и не смог полюбить это дело. Ему больше нравилась работа кули, которые бывали на всех заходящих в порт кораблях, а Рашиди мог любоваться ими лишь издали. И всякий раз, встречая знакомых кули, он спрашивал, нельзя ли устроиться на работу к ним в порт. Ему надоело бегать с тележкой по городу, словно ослу в упряжке.

Как-то за обедом Рашиди сказал Фарджалле:

— Сегодня после работы я снова хочу поговорить с Тиндо о том, чтобы нам увеличили плату. Ты как, поддержишь меня?

— Я бы тебя, конечно, с удовольствием поддержал, но ведь старик Тиндо…

— Он один, а нас много. Что, ему будет плохо, если нам увеличат плату? Давай попробуем — что он нам может сделать? Ну, выгонит с работы. Найдем другую.

— Ладно, — сказал Фарджалла.

После обеда Рашиди и Фарджалла тайком от старика Тиндо познакомили остальных грузчиков со своим планом. Когда рабочий день закончился и грузчики сели кружком, чтобы поделить заработанные деньги, Рашиди вдруг переглянулся с Фарджаллой и сказал:

— Дядя Тиндо, мы хотим с тобой поговорить.

Тиндо вздрогнул.

— Я вас слушаю.

— Вот что, дядя Тиндо, — начал Рашиди, — мы давно с тобой работаем и относимся к тебе как к отцу. Но мы считаем несправедливым, что за такую тяжелую работу мы получаем так мало.

— Парень прав, — поддержал Рашиди Фарджалла.

Тиндо с удивлением посмотрел на него: этого от Фарджаллы он не ожидал. Фарджалла работал у него уже четвертый год и всегда был тихим и покорным.

Остальные грузчики тоже встали на сторону Рашиди.

— Мы согласны с ним! Согласны! — заговорили они разом.

Старику Тиндо нечего было сказать. Он со злостью посмотрел на Рашиди. Ему было ясно, что все исходит от этого молодого упрямца, которого он сам в свое время взял на работу.

— Вы же знаете, что от меня ничего не зависит. Давайте все вместе сходим к хозяину и поговорим с ним, — начал хитрить Тиндо.

Все согласились. Было решено, что пойдут трое: Тиндо, Фарджалла и Рашиди.

После этого разговора старик Тиндо не захотел идти домой вместе с Рашиди. Сославшись на то, что ему нужно еще кое-куда зайти, он ушел один. По дороге он ругал себя за то, что взял Рашиди в артель. В тот же вечер он пошел к хозяину Морарджи и рассказал ему обо всем. Не говоря ни слова, Морарджи протянул Тиндо десять шиллингов, которые тот с благодарностью принял.

— Это ничего, — успокоил он артельщика, — приведи их ко мне завтра вечером.

Подобострастно улыбаясь, Тиндо начал кланяться. Он был рад, что оказал хозяину услугу и вызвал его расположение.

На следующий день старика Тиндо будто подменили. Он не шутил и не балагурил, как обычно, а лишь отдавал короткие приказания. После работы он снова ушел домой один, договорившись с Рашиди и Фарджаллой, где и когда они встретятся, чтобы идти к Морарджи.

Парадные двери особняка Морарджи в Хурунзи были распахнуты, просторная гостиная залита электрическим светом. Морарджи беседовал там со своим приятелем, тоже индийцем. Оба в длинных белых рубахах из тафты полулежали на мягких подушках. Перед Морарджи стоял большой красивый сундук из тикового дерева.