Владимир Шнайдер - Ненастье

Выпив две чашки чая, Слёзушкин откланялся. И, к его великой радости, его никто не спросил, зачем он приходил.

На улице стемнело. Большие хлопья мокрого снега валили так плотно, что уже в двух саженях невозможно было рассмотреть не то что лица, а и всего человека. Слёзушкин, хотя и страсть как не любил такой погоды, сейчас бал рад ей: считал, что благодаря ей улицы будут безлюдными, а значит, до дома он сможет добраться без нежелательных встреч и происшествий.

Выйдя от аптекаря и постояв некоторое время прислушиваясь, Слёзушкин двинулся к дому, прижимаясь к постройкам и заборам. Пройдя несколько саженей и став похожим на снеговика, он вдруг хватился зонтика. Мгновенно расстроившись, остановился и стал вспоминать, где он его забыл — у Карла Карловича или портного. Вернуться спросить? Неудобно людей тревожить, у них и так горе — ограбили. Но зонтик-то ужасть как жалко. Он хоть и старенький, латаный, но привык к нему Слёзушкин и любит так же, как сюртук.

«Экий же я рассеянный» — досадовал он на себя, потирая начавшие зябнуть руки. Мысленно пройдя путь от лечебницы до аптекаря, он пришёл к выводу, что Карла Карловича он посетил уже без зонтика. Можно бы, конечно, идти домой, а зонтик забрать и завтра, ничего страшного. Но ходить днём по улицам он не собирался в ближайшие два-три дня. Да и не заснёт он сегодня без зонтика. И сейчас бродить жутковато, под «ложечкой» аж неприятный холодок. Потоптавшись в нерешительности ещё некоторое время, Слёзушкин, тяжело вздохнув, побрёл к лечебнице. До неё ближе. Если там зонтика нет, тогда к портному. А снег всё валил и валил, становилось темнее и холоднее.

Зайдя в лечебницу и впотьмах нашарив на гвоздике у двери зонтик, Слёзушкин облегчённо вздохнул и повеселел. Как с роднёй долгожданной встретился. Даже радостней. Сунув зонтик под мышку, он так же крадучись поспешил домой. Теперь у него расположение духа было благостное: зонтик на месте, в кармане три рубля. Не весть, конечно, какие, но всё-таки деньги. Нехорошо было только одно — Ксения Степановна ждёт его с гостинцами, а он придёт без оных.

«Ну да, ладно, не беда, — успокаивал себя Слёзушкин, — завтра сходит и прикупит, чего душа пожелает».

Проходя мимо лавки купца Крохина, он услышал какой-то шум. Прижавшись к ближнему дому, присел и тщетно пытался разглядеть, где и что могло создать послышавшийся шум.

«Может поблазнилось?» — мелькнуло в голове, но в следующее мгновение спереди откуда-то послышался треск отдираемой доски и бормотание нескольких голосов.

«Грабёж!» — догадался Слёзушкин, и его аж заколотило от испуга. Он принялся читать про себя молитву и креститься озябшей и трясущейся рукой. С трудом поднявшись на ослабевших и дрожащих ногах, он хотел двинуться назад, чтобы обойти по другой улице. Но, обернувшись и увидев перед собой плотно облепленную снегом человеческую фигуру, затравленно отступил, дернулся назад, поскользнулся и плотно, по — хозяйски, уселся в грязь. Тот, кого испугался Слёзушкин, в свою очередь, испугался его. Тоже ахнул но только потише, и отпрыгнул в сторону, громко чавкнув ногами по грязи. От испуга он оправился быстрее и, вытащив что-то из кармана, осторожно подступил к оторопело сидящему Слёзушкину.

— Ты кто? — не грозно, а как-то удивлённо-настороженно спросил он.

Но перепуганному насмерть Слёзушкину тон вопрошавшего показался страшно злым и не предвещающим ничего хорошего. Ответить он не смог. Незнакомец подступил ещё чуть-чуть ближе.

— Говори, кто ты есть? — теперь уже со строгостью спросил он.

— Ваньша, ты? — раздалось у Слёзушкина за спиной.

— Я, — ответил тот.

Шлёпая по грязи, кто-то подошёл.

— С кем эт ты тут балакаешь?

— Да хрен ево знает, кто он, — спокойно и даже как-то слегка развязно произнёс Ваньша. — Я отошёл по нужде на минутку, а он на меня скакнул от стены, варнак эдакий.

Подошедший нагнулся, пытаясь заглянуть в лицо Слёзушкина и потрогал его рукой.

— Не убил ты его случаем?

— Да не-е!

На Слёзушкина напал морок.

— Живой, — не то с облегчением, не то с сожалением, выпрямляясь, произнёс незнакомец.

И повернувшись к Ваньше, принялся его отчитывать:

— Тебя сюда на што поставили? Доглядывать за улицей или по углам, как кобелишке, бегать.

— Дык, чо делать-то, ежели приспичило.

— Приспичило! — передразнил его мужик. — Со страху што ль? Успел портки-то спустить, аль прямо в их наложил?

— Ладно, будет тебе! — зло огрызнулся Ваньша, отступив от мужика.