Берды Кербабаев - Айсолтан из страны белого золота

— Товарищ Аннак — уважаемый человек. Если он говорит — значит, верно.

— Что он уважаемый, это я знаю. А вот тебя он за что ругает?

— А по пословице: дочку учу, а сноха понимай, — чтобы другим пример показать.

— Да ты что, Айсолтан? — удивляется Аннак. — Друг секретарь, я ведь не говорил этого… Он шутит, Айсолтан, просто испытывает тебя.

Секретарь обкома, видя искреннее огорчение, написанное на лице Аннака, усмехается:

— Разве не говорил? Значит, я ошибся. Верно, это в колхозе "Ворошилов" такой разговор был. Ну, Айсолтан, сколько хлопка дашь с гектара?

— Сколько хлопчатник даст, товарищ секретарь.

— А сколько, полагаешь, он даст?

— План выполним.

Аннак даже крякает от досады:

— Айсолтан, ты что скромничаешь? Товарищ секретарь, она два плана выполнит. Она с каждого гектара семьдесят пять, а то и восемьдесят центнеров даст.

— Я от Айсолтан другого и не ждал. А как сбор налажен, Айсолтан? Помех никаких нет?

Айсолтан решается высказать свою заветную мечту:

— Помех нет, товарищ секретарь. А вот если бы машину для сбора…

— В этом году — нет, а на будущий год дадим машину. Тут подготовка нужна, людей выучить надо. А ты мне вот еще что скажи, Айсолтан: кажется, на вашего председателя жалоб много? Неприятный человек, говорят. Ты не стесняйся, что он тут, говори прямо.

Аннак думает:

"А ведь, пожалуй, расскажет сейчас, как я на нее кричал".

Но Айсолтан говорит:

— Товарищ секретарь, вы это и в шутку не говорите. Пусть бы во всех колхозах такие председатели были, как наш.

— Да? Может быть, ты и права. Кажется, и в самом деле председатель "Гёрельде" неплохой… Ну, до свидания, Айсолтан. На той позовешь? Приеду, поздравлю.

"Какой же длинный язык у председателя! — думает Айсолтан. — Уж успел про наш с Бегенчем той наболтать!"

— Какой той, товарищ секретарь? — притворно удивляется сна.

— Да ты, я вижу, прижимиста! Тысячи с урожая зарабатываешь, а на той позвать не хочешь.

— Да нет, я не поняла, товарищ секретарь… Той урожаю непременно сделаем и вас пригласим.

"Какое веселое слово "той"! — думает Айсолтан. — Уж мы с Бегенчем такой той устроим! Наславу! На весь колхоз. А когда? Когда план хлопка выполним. Или, может быть, на годовщину Октябрьской революции. Или на юбилей нашей республики. Да как Бегенч захочет. Скорее бы только он приезжал! Как досадно, что его нет сейчас здесь, с нами, на сборе хлопка! Как обидно лишать себя такого счастья!"

Конечно, Айсолтан понимает, что колодец вещь нужная, но ей от души жаль Бегенча, которому не пришлось участвовать в сборе хлопка. Что ни говори, Бегенч молодец. Золотой парень! Не всякий бы согласился расстаться и с хлопком и с любимой девушкой, чтобы в сухих песках, в зной и в непогоду, под открытым небом, работать от зари — рыть для колхозных отар колодец.

Солнце поднялось уже высоко, и над хлопчатником разносятся веселые возгласы буфетчика:

— Товарищи колхозники! Приехал буфет на ишаке. К буфету, к буфету! Кому чурек? Кому чай? Кому кислое молоко? Кому коурму? Цена за все — одно спасибо. И вам от нас с ишаком будет спасибо, только облегчите груз! Облегчите груз!

Через хлопчатник нельзя проехать ни на машине, ни на арбе, вот почему буфетчик развозит завтрак колхозникам на ишаке.

Нязикджемал, пережевывая что-то беззубым ртом, садится рядом с Нурсолтан. Украдкой поглядывая на Айсолтан, которая сидит неподалеку, Нязикджемал, как видно, хочет о чем-то потолковать с Нурсолтан. Уперев острый локоть в колено и держа сухими пальцами за донышко пиалу, она наливает в нее из термоса горячий чай и, придвинувшись поближе к Нурсолтан, уже открывает рот, но, почему-то передумав, только ожесточенно дует на чай. Отхлебнув чаю из пиалы и собравшись немного с духом, Нязикджемал слегка толкает Нурсолтан в колено.

— Нурсолтан, а Нурсолтан, знаешь, как говорится: хорошая цель — половина богатства, верно, а?

Вопрос несколько неожиданный, и Нурсолтан молчит, не зная, что на него ответить.

— Вот как управимся с урожаем, думаю завести себе сноху. Что ты скажешь?

— Что ж, дело хорошее, — одобрительно отзывается Нурсолтан.

— Да. Девушек у нас много. Но вот угодить мне трудно. Ты меня знаешь, я, как чайник с кривым носиком: сижу в золе, а мысли на горе. Такой у меня нрав. На какую девушку ни погляжу — не нравится мне. Одна длинная, как жердь, другая толстая, как бочка. Одна ходит, как курица, ногами семенит, другая смеется так, что слушать противно. У одной мать мне не по нутру, другая всем бы подошла да неказиста. Есть вот только одна девушка во всем селе… А, к слову, что ты скажешь, Нурсолтан, о моем Сазаке?